Все повернулись к Инес. Она опустила стакан.
— Я так понимаю, самое главное осталось за рамками, хотя и так понятно. Патрисия и ее сын черные. Я права?
— Кажется, они из Вест-Индии, — сказала Хелен.
— С Ямайки, — сказал Брент.
— Так значит, он точно расист. Почему еще он мог решить, что у них нет права пользоваться бассейном?
— Да, но рассылка письма на этой неделе задержалась… — начал Джон Саттон.
— Он обязан извиниться, — сказала Инес.
Джон Саттон кивнул.
— Он поступил плохо. Извиниться — хорошая идея.
— Это не хорошая идея, а обязательное требование. Как минимум.
— Представляете, получить такое приветствие от соседей, — сказала Хелен, качая головой, а Ава прошептала что-то вроде «упаси господь» и взяла с подноса официанта бокал игристого.
— Интересно, каково будет ему ходить в школу с вашими девочками, — едко сказала Инес Джону и Аве. — Школы тут, наверное, преимущественно белые? Надеюсь, он хотя бы сможет чувствовать себя в безопасности в своем районе.
— Вообще-то он никогда и не был в опасности, — сказал Брент. — Тут полиция не такая, как в городе. Они приезжают и расследуют, а не валят сразу.
Инес сдвинула брови с недоумением и поморщилась.
— Но в любом случае лучше перестраховаться, — продолжал Брент напряженно, а потом повернулся к Джону Саттону. — Может быть, вставим что-нибудь в рассылку? — предложил он.
После вечеринки они сидели на задней веранде у Ноэль, чтобы протрезветь. Они пили кокосовую воду и хлопали себя по плечам — даже фонарики с цитронеллой не спасали от комаров.
— Надеюсь, ты тут приживешься, — сказала Инес.
— Пожалуй, приглашу ее в гости, эту Патрисию. С семьей. Пусть знают, что могут на нас рассчитывать.
— Ты ни слова не сказала за весь разговор про бассейн. Это на тебя не похоже, Нелл.
— Знаю. Но это мои соседи. Сейчас у меня больше ничего нет.
Инес сжала ее руку.
— Не потеряйся тут, милая.
— Знаешь, я ведь уже была беременна.
— И потеряла ребенка? Господи, Нелл, почему ты молчала?
— Сначала это была наша прекрасная тайна, знали только я и Нельсон. А когда я была готова всем сказать, все кончилось. Нельсон так спокойно к этому отнесся. Говорит, ничего не остается, только принять случившееся и пробовать дальше.
— Такой он странный. И дело не в том, что он толстокожий. Это ненормально.
— Он не такой непробиваемый, как кажется, — сказала Ноэль, защищая мужа, оберегая его секреты.
Впервые Ноэль увидела, как Нельсон плачет, когда они уже заканчивали колледж. Умерла одна девушка, с которой Ноэль была знакома. Много месяцев они сидели рядом на семинаре, делились конспектами, ныли из-за ужасного почерка профессора. Она была больна, но Ноэль этого не знала. Профессор объявил о случившемся к концу занятия. Вернувшись в комнату, Ноэль плакала и плакала, повторяя, что жизнь непредсказуема, что все они умрут, хотя никто не знает когда. Нельсон пытался ее утешить. Он обнимал ее, перебирал по кругу все афоризмы про прекрасное мгновение, какие знал. Когда успокоить ее не получилось, он сам стал заводиться, а потом принялся колотить себя по голове. Повалившись на пол, он просил ее прекратить. В ее переживаниях нет смысла, они ничего не исправят, не вернут к жизни ее подругу. Только выбьют из колеи. Кончилось тем, что Ноэль пришлось его утешать, целовать и укачивать, пока он не затих. Они занялись любовью. И больше никогда не говорили о ее подруге.
— Ты его так поддерживаешь, ему все должно быть нипочем — сказала Инес. — Я больше за тебя волнуюсь.
— Я тоже во многом виновата. Я была совсем никакая. Думаю, поэтому он и взял работу в Париже — немного продышаться.
— Он дурак, если перестанет тебя любить.
Ноэль пожала плечами.
— Мы давно вместе.
— И что? — спросила Инес с вызовом. — Мы тоже, и с нашей любовью все в порядке. — Она улыбнулась Ноэль и, откинувшись на спинку, качнула кресло-качалку.
Ноэль не хотела обижать подругу и говорить, что в браке все иначе: сколько топлива нужно, чтобы он работал, как изматывает такая близость, как трудно смотреть на человека с той же смесью сочувствия и презрения, с какой видишь себя. И не нужно ни капли жестокости, чтобы обнаружить, что человек, которому ты доверила всю свою жизнь, может тебя подвести.
— Он не может быть для тебя всем, — сказала Инес.
— Знаю, знаю, никогда не полагайся на мужчин. — В колледже все те годы, когда Ноэль продолжала встречаться с Нельсоном, это была их мантра. Она не верила в эти слова, но знала, что Инес хотела их слышать.