Лазрис Манцало оскалил зубы.
Он действительно хотел, чтобы храмовые мальчики просто прошли мимо его дерева. Однако их настойчивость выбила все из колеи. Солдаты его отделения, не имея возможности точно видеть, как близко к его собственной позиции подкрадывались брошенные камни, и не имея никаких доказательств того, что враг планировал делать дальше в ближайшее время, открыли засаду немного раньше, чем намеревались он и капрал Сейрано. Они планировали поймать в эту засаду как можно больше из роты армии Бога; теперь, похоже, им придется довольствоваться одним из небольших взводов этой армии.
С другой стороны, Г-образный «огненный мешок» сработал просто отлично. Храмовые мальчики все еще не понимали, что там спрятаны два полных отделения снайперов-разведчиков в том, что барон Грин-Вэлли назвал «маскировочными костюмами». Манцало понятия не имел, откуда взялось это название, но он был поражен тем, насколько невидимым может сделать кого-то один из них. Он разбивал контур владельца в трех измерениях, плавно смешивая его практически с любым фоном, если только был правильно подобран. Конечно, он не мог скрыть дым, когда кто-то стрелял, но было очевидно, что храмовые мальчики все еще не поняли, насколько легко можно использовать «мандрейн» из положения лежа. Вероятно, потому, что они выступили против них только тогда, когда атаковали морских пехотинцев генерала Тейсина на их укрепленной позиции, — подумал он. — Еще не столкнувшись с ними в открытую, они не могли по-настоящему представить себе все преимущества, которые дает заряжание с казенной части. Поэтому слепой огонь выживших из передового отделения велся высоко, очевидно, в поисках стрелков, которые, как они предполагали, должны были стоять за деревьями или одним из разбросанных скоплений синих листьев, чтобы перезаряжать оружие. Но на любой местности были углубления и впадины, и в конце концов, была причина, по которой снайперы-разведчики прятались именно в таких укрытиях.
Конечно, была также причина, по которой они выбрали именно это место для своей засады, и Манцало посмотрел вниз, наблюдая, как остальная часть взвода храмовников собирается на узкой, похожей на щель тропе, где гораздо более густые заросли синих листьев скрывали их от чарисийских стрелков. Он мог бы пожелать карман побольше, но каждая мелочь помогала.
Капрал подождал еще мгновение, затем потянул за нелепо тонкую прядь плетеного стального чертополоха, который был окрашен в подходящие лесу цвета, чтобы сделать его невидимым на фоне толстой, грубой коры титанового дуба.
Никодем Зиворя совсем не заметил движение шнура. Он никак не мог знать, что тот был связан со спусковым капсюльным механизмом, воткнутым в землю в ворохе листьев у основания титанового дуба. Он также не знал о длине быстрого фитиля, ведущего от этого спускового механизма к устройствам, которые чарисийская армия прозвала «подметальщиками Шан-вей», или для краткости просто «подметальщиками», спрятанными в синем листе по обе стороны тропы, где собрались оставшиеся из 2-го взвода.
На планете под названием Земля эти подметальщики могли бы вместо этого называться «мины Клеймора». Они были менее эффективны, чем их древние предки, потому что их разработчики были ограничены черным порохом, а не более мощными взрывчатыми веществами, но они были полностью пригодны для своей задачи. При расположении на расстоянии двадцати ярдов друг от друга, каждая из вогнутых мин направленного действия выбрасывала пятьсот семьдесят шесть шрапнельных шариков 50-го калибра в конус с углом шестьдесят градусов, и их было по пять с каждой стороны тропы, отодвинутых на двадцать ярдов в синий лист, чтобы обеспечить максимальное рассеивание. В среднем на каждый ярд перекрытой трассы приходилось сорок восемь шариков, летевших горизонтально со скоростью чуть более полутора тысяч футов в секунду.
Выживших не было.
III
— Так ты думаешь, что Кейтсуирт все равно будет стоять на своем?
— Ну, вообще-то, да, — сказал Мерлин Этроуз, глядя через стол на императора Кэйлеба Армака.
Между ними стояла бутылка любимого чисхолмского виски императрицы Шарлиан, и в ее отсутствие Кэйлеб предавался своим варварским привычкам Старого Чариса. Лед звякнул, когда он поднял стакан и сделал еще глоток, и Мерлин откинулся на спинку стула, держа свой стакан в руках. ПИКА не была подвержена опьянению. Мерлин не мог сказать, что он сильно скучал по этому опыту, хотя были случаи, когда он хотел бы иметь возможность «выпить, чтобы забыть», но он все еще дорожил социальным опытом, а полные сенсорные возможности ПИКИ позволяли ему наслаждаться медовым огнем действительно превосходного виски.