— Вы имеете в виду, дать им достаточно веревки, ваше величество? — сказал Уайт-Крэг.
— По существу. — Шарлиан кивнула. — Теперь, когда Албер активно следит за ситуацией, и принимая во внимание информацию, которую мы еще можем получить от этих нерегулярных источников, они вряд ли удивят нас. И, честно говоря, я бы предпочла разобраться с ситуацией, не давая никому из других великих дворян повода думать, что корона может смотреть в их сторону. Я полностью уверена в лояльности Востока и крайнего Запада, и я хотела бы, чтобы так оно и оставалось. Так что, с моей точки зрения, идеальным решением было бы поймать только одного или двух из них, активно замышляющих заговор против короны. Приведите их в пример — никто из других великих аристократов не может утверждать, что это не что иное, как открытое и закрытое дело, — а затем спокойно используйте любые изобличающие доказательства… косвенной причастности к заговорщикам, чтобы убедить кого-то вроде Маунтин-Харта быть еще более разумным в отношении чего-то вроде платы за проезд по реке.
Все четверо ее советников откинулись на спинки стульев с напряженными выражениями лиц, и Шарлиан почти физически слышала, как мысли проносятся в мозгах за этими прищуренными глазами. То, что она предлагала, могло быть рискованной игрой, особенно учитывая, что практически вся имперская чарисийская армия (которая только что включила в себя всю старую королевскую армию Чисхолма) сражалась в Сиддармарке. Но если бы она могла это провернуть, то убрала бы одного или двух самых опасных — и беспокойных — представителей знати и использовала бы ту же возможность, чтобы призвать других к повиновению….
— Это смелая идея, ваше величество, — наконец сказал Уайт-Крэг. — На самом деле, это скорее напоминает мне вашего отца и барона Грин-Маунтина. — Первый советник улыбнулся воспоминаниям. — Уверен, что вы можете видеть возможные недостатки даже более ясно, чем я, но если это сработает — и особенно если это сработает, не становясь общеизвестным, — преимущества, безусловно, будут значительными.
— Я согласен, — твердо сказал Стоунхарт, и Сент-Хауэн просто кивнул.
— В таком случае мы будем продолжать это до тех пор, пока что-то не заставит нас пересмотреть наши варианты, — сказала Шарлиан. — Тем временем я хотела бы обсудить переговоры о месте производства в Истшере и Терейте. Знаю, что мы все хотели бы распространить эти примеры как можно шире, но я все равно довольна тем, как хорошо отреагировали представители герцога Истшера и граф Терейт. Мне кажется…
АВГУСТ, Год Божий 896
I
Канир Кейтсуирт впился взглядом в карту, висевшую на стене его офиса на речной барже. На этой карте было достаточно красных булавок, чтобы она выглядела так, как будто она кровоточила, и каждая из них указывала место, где армия Гласьер-Харт теряла людей из-за одной еретической засады за другой.
Его челюсть сжалась при этой мысли, потому что правда заключалась в том, что истекала кровью армия Гласьер-Харт, а не проклятая карта Шан-вей. Каждая из этих булавок изображала полдюжины пехотинцев, попавших в засаду здесь, две дюжины там, два десятка кавалерии, уничтоженных шквалом огня стрелков, невидимых до того момента, пока они не нажали на спусковые крючки, когда кавалеристы галопом неслись по большой дороге в еще одном месте, далеко позади его передовых пикетов.
И все впустую. Эта мысль пронзила его мозг. Мы знаем о развертывании этого ублюдка Истшера не больше, чем знали, когда начинали. И ни за что в самом темном аду Шан-вей я не смогу развернуть артиллерию, чтобы перекрыть реку позади него.
Его зубы заныли от напряжения челюстных мышц, когда он вспомнил тот единственный патруль, который он провел к берегу реки позади позиции еретиков. Оглядываясь назад, было очевидно, что еретики знали все о «неохраняемом овраге», который обнаружил один из его достаточно долго проживших патрулей. Он напомнил себе, что не следует приписывать своим врагам всеведение, но патруль, обнаруживший овраг, забрался гораздо глубже, чем кто-либо другой, а затем вышел назад без единого выстрела. Возможно, еретики намеренно выпустили их… но они определенно ждали, когда он провел полк через тот же овраг, чтобы обеспечить укрытие для своих орудий. Именно тогда он точно узнал, что у Истшера действительно есть невидимые пушки, о которых сообщил Уиршим из ущелья Силман. Еретики пришвартовали три баржи напротив того места, где овраг пересекал Дейвин, и эти три баржи были набиты полевыми орудиями и чем бы то ни было, что они использовали для запуска снарядов по этим крутым, изогнутым траекториям, чтобы взорваться над головой и осыпать своих жертв шрапнельными шариками. Из четырехсот семидесяти человек, которых он отправил в овраг, всего восемьдесят шесть вернулись в ряды армии Гласьер-Харт, четверть из них были ранены, и на каждом шагу их преследовали и настигали эти проклятые исчезающие стрелки.