И в процессе она растянулась слишком тонко… и не только в том, что касалось еды. Ее создатели разработали подходящую форму для холодной погоды, но они не изготовили ее в достаточном количестве, и ее искалеченная логистика не могла должным образом распределить даже то, что у нее было. Подразделения Уиршима уже теряли людей из-за обморожения. Некоторые из них, находясь в худших, чем обычно, условиях, фактически умерли от переохлаждения.
Учитывая то, что случилось со столькими мирными жителями Сиддармарка прошлой зимой, Грин-Вэлли было трудно испытывать большое сочувствие.
Робейр Дючейрн делал все возможное, чтобы продвинуть зимнюю одежду вперед, но это была не просто проблема транспортировки необходимой униформы; ее было слишком мало для транспортировки из-за того, насколько сильно армия Бога недооценила свои потребности, когда заказывала их. Мейгвейр и его отряд епископов рассчитывали прорваться на восточную сторону Сноу-Баррен и Мун-Торн, где погода была намного мягче. Теперь, когда их армии были остановлены, очевидным шагом было отвести назад их всех, а не только пикинеров, но Жаспар Клинтан отказался от идеи отдать хотя бы один фут оккупированной территории так же твердо, как когда-либо Гитлер, в результате зимней формы просто не было в достаточном количестве, чтобы ее можно было надеть. И чтобы довершить беды армии Силман, текстильная промышленность материка, в отличие от чарисийских мануфактур Рейяна Мичейла, не смогла бы изготовить необходимую одежду в такие короткие сроки, даже если бы вообще не было проблем с транспортом.
Церковь Ожидания Господнего закупала одежду, собирая как можно больше зимнего обмундирования, но до Мерлина текстильная промышленность никогда не производила одежду в том изобилии, которое индустриальное общество считало само собой разумеющимся. Одежда сейфхолдцев по большей части была хорошо пошита, но ее запасы были ограничены, большая часть по-настоящему теплой зимней одежды на планете требовалась непосредственно там, где она была, а мануфактуры с мускульной силой не могли быстро производить ее массово. Ткацкие станки с приводом и швейные машинки стали оружием войны так же верно, как любая винтовка, и даже Робейр Дючейрн не предвидел этого. Признаком тяжелого положения армии Силман было то, что отряды фуражиров тратили столько же времени на обыск заброшенных ферм и городов в поисках пригодной для использования одежды, сколько на еду или строительные материалы для строительства зимних жилищ.
И все это вместе взятое лишило армию Бога чего-либо отдаленно похожего на мобильность. Без достаточного количества пищи и фуража плохо одетым людям и перегруженным животным просто не хватало энергии для агрессивных маршей или патрулирования зимой при минусовой температуре. Они были вынуждены ютиться в любом укрытии, какое только могли соорудить, экономя свою энергию и избегая обморожения, а топлива уже не хватало.
Русил — главное шоу, — подумал Грин-Вэлли, — и в этом есть смысл, учитывая, насколько лучше будут условия для проведения кампании на юге Клифф-Пика и Саутмарча. Я это понимаю. Но мы с Уиршимом немного потанцуем сами через месяц или два, и на этот раз я буду задавать тон.
Он сосредоточился на своих бумагах гораздо бодрее, чем обычно, тихонько насвистывая, и если бы здесь присутствовал кто-нибудь еще, он, вероятно, узнал бы мелодию.
Она называлась «Пики Колстира».
ФЕВРАЛЬ, Год Божий 897
I
— Шан-вей! Там холодно!
Сержант Аллейн Талбат крепко обхватил себя руками, когда вошел в хорошо обшитое изнутри помещение и пинком захлопнул за собой дверь. Он подошел к камину, вытащил руки из подмышек, подул на них, быстро потер их друг о друга, затем протянул к потрескивающему огню. Дровяной камин и дымоход, покрытые глиной, не были идеальными образцами дизайна или мастерства, и завитки дыма вились вокруг грубой каминной полки, но, по взвешенному мнению Талбата, это была небольшая цена за благословенное тепло.
— Ты думаешь, это холодно? — Сержант Тангвин Сингпу рассмеялся, оторвав взгляд от ремня, который он чинил. Сержант говорил с ярко выраженным харчонгским акцентом, что было вполне разумно. — Навести меня в Томасе после джихада. Я покажу тебе холод!