И все же ему было всего одиннадцать лет — едва ли десять по календарям убитой Терры. Пожалеет ли более старший Дейвин об этом дне? Когда он действительно поймет, в чем поклялся, будет ли он возмущаться тем, что отказался от своей независимости как суверенного князя? Поверит, что его предали те, кого он больше всего любил и кому доверял, заставив отказаться от своего права по рождению? Бог свидетель, в истории человечества было достаточно прецедентов, чтобы подпитывать именно этот страх. И всегда будет более чем достаточно своекорыстных, амбициозных людей, стремящихся к власти, играя на слабостях молодого человека.
Мы с Кэйлебом просто должны быть уверены, что у него никогда не будет причин сомневаться в нас, — подумала она. — Мерлин прав. В конце концов, честность — гораздо более смертоносное оружие, чем хитрость. И если этот маленький мальчик будет доверять мне так, как он доверяет мне сейчас, то я — никогда-никогда — не сделаю ничего, что могло бы навредить ему или каким-либо образом предать это доверие.
Процессия достигла ее трона, послушники расступились, и Дейвин остановился точно в нужном месте и поклонился с грацией и самообладанием человека вдвое старше его.
— Ваше величество, — сказал он, и его молодой голос отчетливо прозвучал в великолепной акустике собора.
— Ваше высочество, — ответила она. Она сделала паузу, размеренно сосчитав до десяти, затем продолжила. — Вы готовы, ваше высочество?
— Да.
— Тогда давайте продолжим. — Она посмотрела на Клейрманта Гейрлинга. — Если вы будете так добры, ваше преосвященство.
— Да, ваше величество.
Архиепископ корисандский шагнул вперед и легонько положил правую руку на голову Дейвина.
— Давайте помолимся, — сказал он и склонил свою голову. — Всемогущий и всемилостивый Боже, мы смиренно просим Твоего благословения на это для нашего суверенного князя. Мы просим Тебя укрепить его, поддержать его, дать ему Свою мудрость и одолжить ему Свое суждение. Поскольку Ты повелел и наделил полномочиями Своих архангелов создавать и упорядочивать весь мир, мы умоляем Тебя сейчас наделить полномочиями этого Твоего слугу, поскольку он клянется в верности по своей собственной воле и согласию, одобренный его княжеским советом, его парламентом и Твоей Церковью, короне Чариса во имя всех людей этого княжества. Сделайте его единым целым с Твоими защитниками в борьбе за то, чтобы вернуть мир Твоей руки и сердца у тех, кто предал свой долг защищать, направлять и служить Твоей пастве. Веди его и их к окончательной победе над Тьмой, ходи рядом с ними и с ними все дни их жизни и дай им благодать знать и исполнять Твою волю для всего их народа, никогда не забывая, что их народ — это прежде всего Твой народ. Аминь.
Он вернулся на свое прежнее место, и Мейкел Стейнейр встал рядом с троном Шарлиан с инкрустированной драгоценными камнями копией Священного Писания. Граф Энвил-Рок положил подушку прямо перед троном, Айрис сняла корону с головы Дейвина и держала ее, а мальчик опустился на колени на подушку и положил правую руку на обложку Писания. Он посмотрел в глаза Шарлиан, и его собственные глаза были бесстрашны.
— Я, Дейвин Данилд Марак Зошья Дейкин, клянусь в верности и преданности императору Кэйлебу и императрице Шарлиан из Чариса, — сказал он, его голос был ясным и отчетливым, непоколебимым, — быть их настоящим человеком, сердцем, волей, телом и мечом. Сделать все возможное, чтобы выполнить свои обязательства и долг перед ними, перед их коронами и перед их Домом, всеми способами, поскольку Бог даст мне возможность и ум для этого. Я приношу эту клятву без умственных или моральных оговорок и подчиняюсь суду императора и императрицы и Самого Бога за верность, с которой я чту и выполняю обязательства, которые я сейчас принимаю на себя перед Богом и этой компанией.
Мгновение напряженной тишины повисло в насыщенной благовониями, витражной тишине. Затем Шарлиан положила свою руку поверх руки Дейвина на Предписание.
— И мы, Шарлиан Элана Женифир Алисса Армак, от своего имени и от имени Кэйлеба Жана Хааралда Брайана Армака, — сказала она, — принимаем твою клятву. Мы обеспечим защиту от всех врагов, верность за верность, справедливость за справедливость, преданность за преданность и наказание за нарушение клятвы. Пусть Бог судит нас и наших, как Он судит вас и ваших.
Последовавшая за этим тишина была, если уж на то пошло, еще более глубокой. Князь и императрица пристально посмотрели друг другу в глаза, а затем рука Шарлиан повернулась. Она сжала руку Дейвина, отрывая ее от Писания, и поднялась со своего трона. Она встала, подняв его на ноги рядом с собой, и обняла его за плечи, когда он повернулся лицом к переполненному собору, в то время как вокруг них царила тишина.