Полковник Албейр Паскейл глубоко вздохнул. Ночной воздух был холоднее и влажнее, чем раньше. Пахло свежим дождем, и, как бы ни было холодно, дождь вполне мог превратиться в мокрый снег или даже снег, если он все-таки появится.
Это было бы все, что нам нужно, — мрачно подумал он. — Ледяной каток под ногами вдобавок ко всему остальному. Замечательно.
Пехотный полк Паскейла находился примерно в пятистах ярдах (трудно было точно определить расстояние) к югу от главной дороги, пробираясь через густой лес, а за ним еще три полка. Теоретически они продвигались колонной; на самом деле по такой местности не могло двигаться ничто столь аккуратное, как колонна.
Киплингир мог похвастаться немногими титановыми дубами, обычными для менее умеренных широт, а те, что у него были, возвышались, как рассеянные часовые, над бугристым зеленым пологом меньших собратьев. Это был лес из псевдодуба, псевдотополя, небесного гребня, когтистой ветви и скаббарка. Хорошей новостью было то, что это был в основном зрелый лес, так что, по крайней мере, первые двадцать футов деревьев когтистой ветви были свободны от их неприятных шипов, а между деревьями псевдотополя было приличное расстояние. К сожалению, неосвященные леса в умеренном климате, подобном этому, как правило, легко воспламеняются. Действительно, регулярные летние и осенние пожары были частью их жизненного цикла… мысль, которая делала возможность мокрого снега или снега немного менее раздражающей, учитывая все выстрелы из винтовок и пистолетов. Это также означало, что даже в зрелом возрасте большинство этих деревьев редко достигали высоты более девяноста футов — и это были псевдотополя, самые быстрорастущие из всех — и что у них было гораздо больше подлеска, чем было бы дальше на север.
Он протянул руку, отодвигая едва видневшуюся ветку скаббарка в сторону, чтобы не врезаться в нее лицом, и подавил желание зарычать на своих людей, чтобы они были тише. Они уже вели себя так тихо, как только могли, пробираясь сквозь такое дерьмо, и, черт возьми, намного тише, чем бедные проклятые кавалеристы, которые пробивались сквозь это же дерьмо весь день напролет. Паскейл никогда особо не заботился о деснаирцах, но эти парни сегодня заработали свое жалованье, и…
— Стоять! Стоять!
Капитан Мейкел Карнинко вскинул голову, услышав крик, и узнал голос сержанта Дейвина Силвеллы. Карнинко командовал ротой А 3-го батальона 12-го конного полка, а Силвелла был старшим сержантом в его втором взводе. Он также был опытным, уравновешенным человеком — не из тех, кто шарахается от теней. И это означало…
Раскат грома и ослепительная вспышка первого «фонтана Шан-вей» подтвердили предупреждение сержанта.
Паскейл грязно выругался, когда вслед за первым прогремели новые взрывы.
Его полк еще не сталкивался с «Кау-юнгами» еретиков, но он обсуждал их с офицерами, которые имели такой опыт. Даже если бы он этого не сделал, крики, донесшиеся от его передовых разведчиков, сказали бы ему, с чем они столкнулись.
Теперь он мог слышать крики с акцентом, который определенно не был доларским или деснаирским, с дальней стороны от взрывов.
— Найди полковника Камелку! — рявкнул он, схватив своего гонца за плечо. — Скажи ему, что он и полковник Одвиар нужны мне здесь сейчас же!
— Да, сэр!
С позиции еретиков зазвучал горн, и полковник Паскейл полез в карман за свистком.
В колонне Паскейла было четыре пехотных полка. Все они были доларскими, вдвое больше по численности своих деснаирских коллег и на тридцать процентов больше, чем чарисийский батальон, но после столь долгого времени ни один из них не был полностью укомплектован. Их общая численность должна была составлять почти пять тысяч шестьсот человек; на самом деле у них было немногим более четырех тысяч. Но они были ветеранами, и у каждого из них была винтовка со штыком, и среди них не было ни одной пики.
Позиция чарисийцев перед ними представляла собой не более чем грубый бруствер, извивающийся между деревьями. Инженеры и рабочие группы из двух батальонов, дислоцированных вдоль линии, срубили как можно больше деревьев, чтобы сформировать импровизированное заграждение, обращенное на восток, в котором когтистые ветви были особенно эффективны. Сваленные деревья также расчистили огневые полосы защитников… в какой-то степени. Однако темнота лишила их того преимущества, которое обычно могло бы быть у защищающихся, и у них было время установить лишь несколько мин, которые оказались столь эффективными вдоль реки Дейвин. Истинная функция разреженного минного пояса заключалась не в том, чтобы остановить атаку, а в том, чтобы служить предупреждением о периметре для защитников, и он делал именно это.