— А почему ты вообще швыряться заклинанием над провалом стала? — спросил Чамарр.
— Мне показалось, что я увидела внизу глазки. Стало страшно.
Орки опять заржали.
Поскольку вечером парни подъели все запасы, то завтракать было нечем. Попили горячего отвара и отправились в путь. Я примерно ощущала, куда тянутся воздушные потоки и потом уверено вела за собой. А ещё я помнила, что в катакомбах растут грибы. Пояснила оркам, что нужно искать, да и сама бдительно искала. Пару раз мы находили приличные грибницы. Так что вечером ужин у нас был. Невкусный, не очень-то и сытный, но был. Это лучше, чем вообще без еды.
Весь следующий день мы продвигались по крутым туннелям и явно наверх. Парни заметно повеселели. Поскольку и сами видели, что движемся на выход. А уж когда я ощутила свежую струю, то предложила идти без остановок. Степным оркам и самим надоели ночёвки в пещерах, потому они с радостью выбрались на поверхность. Спали мы уже под звёздным небом.
Вызывать по амулету воздушника я не рискнула ночью. Зато утром мы отыскали пригодную площадку и активировали маяк. Сын ректора особо счастливым не выглядел. Похоже, что парень ещё спал, и такая ранняя побудка ему не понравилась. Но зная, что маяк посылают только те, кто попал в беду, открыл портал в Академию. Маттурр с Чамарром отправились на доклад к ректору. А меня Рреас отвел в общежитие. Получилось, что мы как раз успели до завтрака. Хотя элементали в столовой попытались возразить, что, мол практика ещё не закончилась и кормить студентов они не обязаны. На что Сатхит заявил, что он не ел уже два дня и с удовольствием сожрёт одну из элементалей.
Завтрак мы получили в рекордные сроки. Только есть в столовой не стали. А унесли всё к оркам. Кажется, это была комната Маттурра. Меня от обилия вкусной еды как-то разморило. Так что незаметно заснула на чужой кровати. А вот проснулась у себя в комнате.
Наконец-то добралась до душа, а потом снова завалилась спать. Задрёмывая, я вяло размышляла, что если это было самым безопасным местом для прохождения практики, как и просил мой опекун, то ректор был в корне не прав.
Часть 5
Обратно в Академию трое горных орков-студентов так и не вернулись. Чамарр просветил меня по поводу кровной обиды кланов и что-то ещё чисто орочье. Я так поняла, что покушение на своего сына Вождь орков не простит. И обычным распитием выпивки для замиривания горные не обойдутся. Рреас добавил ещё про орочью честь. Мол, раньше горные были самыми боевыми, а теперь попрятались, как крысы в пещерах. И вместо того, чтобы напасть на людей, пытаются трусливо предотвратить войну.
Для меня удачным результатом нашей практики стало то, что освободилось три комнаты в общежитии. Я не раздумывая, переселилась поближе к оркам. Саламандра, правда, обиделась. Но Маттурр так на неё глянул, что Галлея безропотно помогла мне снять книги с полки. А орки тут же перетащили мои вещички на новое место.
Поскольку вечером в парке сидеть было холодно, то мы чаще всего вечерами собирались в комнате Маттурра. Я нахально забиралась с ногами на кровать. А орку, похоже, это нравилось. Он усаживался на полу рядом и вел неспешные беседы с соплеменниками. Иногда даже песни пели. Комендант, правда, возмущался. Так что пели орки нечасто. Но когда такое случалось, мне нравилось слушать. Что-то в их песнях было таким волнительным. Возможно, сама мелодия. Поскольку многие слова в песнях были на древнем языке, то понимала я через раз. Часто просила перевести.
Вообще с орками было интересно. Нравились они мне своим отношением к жизни. А ещё я поняла, что конкретно один орк мне очень приглянулся. Такой большой, выносливый и надёжный, как скала. Естественно, что в дежурства по городу ходила тоже с Маттурром. На занятиях мы стали встречаться реже. Почти всю общую магию мне заменили на воздушную. Куратор не терял надежды, что меня смогут обучить управлению Парусом. Да я и сама этого хотела. Кто его знает, какие планы на моё будущее у опекуна, а с такими навыками меня всегда ждет хорошо оплачиваемое место, хоть на землях Владыки, хоть у орков.
Потому я, сжав зубы, упорно тренировалась. У меня уже получалось поднимать лодку и опускать на землю. Но полёты ещё не давались. Задавать нужное направление и подстраиваться под ветер было непросто. Парус частенько хлопал на ветру, не желая придавать ускорение лодке. Только к середине зимы у меня стало более-менее получаться. Наставник провёл беседу с куратором и пояснил, что простая двухместная лодка для меня — предел возможностей. Но, как говорится, на войне и такие силы могут пригодится. А потому рекомендовал во время зимней практики потренировать меня, так сказать, в походных условиях.