Мне пришлось сделать четверть шага, чтобы удержать нас вместе, и мы продолжили поцелуй. У меня было ощущение, что ее подруги краем глаза наблюдают за нами и их разговор сменился хихиканьем. Через какое-то время Зоя оттолкнула меня, не резко, но ясно давая понять, что поцелуй окончен.
А я вдруг потерял дар речи. Прошло около двух лет с тех пор, как я впервые поцеловался с новой девушкой (вы, конечно, знаете, кто она). А теперь потрясение, удивление и - да - удовольствие оттого, что делаю это снова, парализовали мои мозги. Пока я пытался разморозить их, мой взгляд упал на угол, где Тим должен был тихо дремать. Дерьмо! Он ушел и теперь маячил, шатаясь, в другом конце помещения, остановившись у двух девиц, которые упорно (и весьма разумно) отказывались замечать его присутствие. И он двинулся дальше в поисках новых жертв.
Так его и растак, теперь ему придется самому позаботиться о себе. Даже ангелы-хранители не сбегают от девушки, с которой только что впервые поцеловались. Особенно когда парень, за которым присматривают, - соперник в борьбе за Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. Теперь Тим должен положиться на себя.
Обернувшись, я увидел, что Зоя уходит к своим подругам. Они допивали пиво и собирали вещи.
- Так ты уходишь? - спросил я, надеясь, что она попросит ее проводить.
- Боюсь, что да, - ответила Зоя.
Никакого приглашения. Мое сердце сжало от неопределенности.
- Ну и правильно. Ты не дашь мне свой телефон? Мы могли бы как-нибудь пойти выпить.
В это времени Зоины подруги шли мимо меня к выходу. Она быстро поцеловала меня, на этот раз плотно сжав губы.
- Извини, я не даю свой телефон незнакомым в баре.
- Но…
Бесполезно. Она ушла.
Жопа. Да, бывают срывы, но этот уж слишком. Только что она целовалась со мной, даже не узнав моего знака Зодиака, а через минуту уходит в ночь. Оставив меня (что может быть хуже!) сопровождать домой Самого Пьяного В Лондоне Типа. Обуреваемый соблазном излить на Тима все разочарование и дать ему чем-нибудь по башке, я понял, что это будет слишком по-детски. А потому пошел и вырвал его из группы жлобов со вздыбленными гелем волосами, оказавшихся его последней мишенью (и, похоже, гораздо менее благожелательными, чем предыдущие), отконвоировал к выходу, пробормотав стоявшим там громилам что-то про реакцию на антибиотики, и выпихнул на Уордор-стрит.
В субботний вечер нет ни малейшего шанса поймать такси в радиусе трехсот ярдов. Поэтому я взял курс на север, к Оксфорд-стрит. Единственный способ транспортировать практически мертвый груз - это встать позади Тима и со всей силы толкать его вперед, потом дождаться, когда его инерция иссякнет, и толкать снова. Что-то вроде горизонтального йо-йо.
Результат оказался столь же неприятным, сколь и неизбежным. Оправдывало его лишь то, что это произошло в момент, когда Тим добрался до боковой улицы, избавив тем самым прохожих от кошмара надсадных позывов. Пока завершалось оформление мостовой, я ждал на другой стороне. Кипя раздражением, я прицелился и изо всей силы пнул жестянку от кока-колы.
«Прицелился» - это ключевое слово. Промахнувшись на пару дюймов, нога прошла мимо цели и обрушила всю мощь удара на следующий встречный объект - кирпичную стену. Взвыв от боли, я попытался побить мировой рекорд по количеству ругательств в единицу времени, не повторяя одних и тех же выражений (этот рекорд удерживает мой отец: он установил его однажды воскресным днем, когда его газонокосилка сломалась семь раз за полтора часа). Я обычно легко выдаю где-то порядка одиннадцати. Уверен, вы наверняка можете угадать эти слова, но я всегда знаю, что не побит, когда добираюсь до слова «дерьмо», которое, будучи лишь синонимом «говна», считается повтором.
Изможденный как физически, так и вербально, я жалкой кучей сполз на землю. И лежал, дожидаясь, когда ослабнет пульсирующая боль в пальцах правой ноги, когда Тим закончит блевать или когда небесная кара избавит меня от этих мук.
Спустя несколько месяцев, опустошенный эмоционально и физически, я все же собрал себя воедино и силком вернул обратно, в сексуальный Большой Город. Так что же случилось? За несколько минут он прожевал меня и выплюнул. Почему Зоя ушла? Ей как будто нравилось болтать со мной. Ей определенно понравилось со мной целоваться. Ну хоть телефон-то она могла дать?