И эта прямота прозвучала в следующем вопросе:
- Что будем делать? Хочешь пойти в ночной клуб или еще куда-нибудь?
Так получилось, что я не хотел. Я хотел пойти с Джулией домой и сразу лечь в постель. В ее поцелуях была теплота, что-то, что придавало мне уверенности, что мы с Джулией хорошо поладим, как в постели, так и вне ее. Как я уже говорил, секс - это не мастерство, которым ты обладаешь и которым хвастаешься. Все зависит от того, с кем ты им занимаешься. А иногда еще и как, правда?
Впрочем, если пойти с Джулией домой, это не сильно поможет мне в гонке. Но даже без этого ограничения я просто был не в настроении идти в ночной клуб, и это, наверное, придало правдивости моему ответу:
- Не знаю насчет клуба. Сказать по правде, я бы не прочь сходить в кино.
Я затаил дыхание, молясь, чтобы это не прозвучало по-идиотски - сказать такое в пятницу вечером.
Джулия в возбуждении хлопнула по диванчику.
- Блестящая мысль! Я сто лет не была на ночных сеансах. - Она снова отхлебнула джина с тоником. - Подожди, я попрощаюсь со всеми и возьму свою сумку. - И, еще раз быстро поцеловав меня, она устремилась наверх, в помещение для персонала.
Я сидел совершенно неподвижно, глубоко дыша и пытался убедить себя, что это все наяву. Конечно, всегда испытываешь нервное возбуждение, когда тебе что-то пообещали, но еще не выполнили. Но сейчас все дело в гонке. И я начал работать в этом направлении. Крохотная часть меня, наверное, чувствовала крохотную неловкость от того, что я затеял. Но большая часть радостно трепетала. Джулия была явно сознательным партнером, и если - если - мне удастся выполнить требуемое, когда мы окажемся в кино, то условия состязания определят лишь место действия, а не само действие.
Джулия вернулась с сумкой, и мы под ручку пошли к Лестер-сквер. Из-за того, что по пути мы несколько раз останавливались, чтобы поцеловаться (что после шести месяцев снова вызывало во мне чувство трепета), прошло около пятнадцати минут, прежде чем мы оказались перед кинотеатром. Бегущая строка рекламы сверкала, соблазняя нас. Три фильма шли на последнем сеансе. И только тут я понял, как важен выбор фильма. Первым был новый голливудский блокбастер, из тех, чей бюджет втрое превышает ВВП Камеруна и большая его часть уходит на взрывы. Назывался он «Ультиматум», и играл там то ли Сталлоне, то ли Шварценеггер, не помню (их участие говорит о фильме многое, не правда ли?).
Его надо избежать любой ценой, а то будет гарантирован не только самый многолюдный зал (в числе моих приоритетов верхнюю строчку занимала пустота в зале), но и желание взглянуть на экран, а я не хотел, чтобы внимание Джулии на что-то отвлекалось.
Надо сказать, я не очень боялся, что она соблазнится таким фильмом, учитывая ее интерес к кинематографу. Два остальных фильма казались вполне подходящими. Один французский, «Заброшенная ферма», черно-белый, с субтитрами. На афише красовалась цитата из рецензии: «Ошеломительное… открыто вызывающее исследование… подавленность… в сельской общине». Ну, вызов у меня уже есть, спасибо, и меньше всего я нуждался в том, чтобы его очарование разрушило коровье мычание и отдаленное шипение газа, когда разорившийся фермер захочет одним махом покончить со всем в этой жизни. Но Джулии, может быть, понравится? Трудно целоваться, читая субтитры; может, она меня отошьет и настоит на просмотре фильма? Боже, не надо, пожалуйста. Другой вариант казался более удачным. Назывался фильм «Городишко», это была одна из малобюджетных американских лент со Стивом Бусчеми и еще кем-то, о ком никто никогда не слышал. События разворачиваются в баре, посреди Аризоны: все лишь бурчат что-то в свое пиво, и практически ничего не происходит.
Обычно мне нравятся такие фильмы, но сегодня у меня другой замысел, а именно - не смотреть его.
Конечно же, Джулию заинтересовали эти два. Как мне склонить чашу весов в сторону американского, не показавшись филистером? Джулии я нравился, это было ясно, но она могла потерять ко мне интерес, если я заявлю, что не стоит смотреть черно-белый французский фильм с субтитрами, потому что он французский, с субтитрами и черно-белый. Что я мог сказать? В ней с каждой секундой просыпалась студентка-кинематографистка, я просто чувствовал это…
Но тут мне на помощь пришел голос откуда-то сзади: