Моей одинокой, угрюмой мыслью было… м-м-м… не могу решить что. Мысль была определенно одинокой, определенно угрюмой, но о чем, - что-то о противоположностях, и я не могу понять каких. Джеймс и Люси обернулись друг к другу, составив центр картины в обрамлении кучкующейся толпы, но они не ощущали ее присутствия, они смотрели друг другу в глаза, совершенно счастливые своей любовью. И тут какая-то часть меня подумала: «Черт бы побрал все это. Черт бы побрал все эти игры в матримониальные узы. Зачем нужны глаза - для одного-единственного человека? Как всегда: тебя бросили, ты нуждаешься в ободрении, а люди говорят тебе: в море полно рыбы. Так почему же главная рыбка - та, что попалась на удочку, а? Почему, поймав одну, ты не должен смотреть на всех остальных?»
Но другая часть меня, полярно противоположная (не беспокойтесь, это Де Ниро, он сможет выразить все в одном взгляде), думает: «Как здорово! Вот это и есть настоящее счастье: просто потеряться в другом человеке и никогда даже не пытаться найти выход».
Оставьте звучать крутую запись (в идеале - до тех пор, пока она не перейдет в соло гитары: затихать на вокале очень непрофессионально), а потом уколитесь небольшим диалогом, который выведет нас из замедленной съемки и рывком вернет нормальный звук. Когда фраза повторяется дважды, вы понимаете, что с Де Ниро кто-то говорит.
- Я спрашиваю: ты собираешься доставать деньги за это вонючее шампанское или как?
Это Тим (Николас Линдхарст, я буду великодушен).
- Ах да, извини, - проговорил я, доставая пятерку.
Все немного успокоилось, мы оказались за столом в углу и начали разбираться с шипучкой.
- Излишне говорить, что все вы должны прийти, - сказала Люси. - Это в Далидже. Церемония в церкви, а вечером прием у моих родителей. Они установят в саду шатер.
- Это будет десятого июля, - вставил Джеймс. - Мы понимаем, что рановато, но, поскольку предложение сделано, мы решили провернуть все быстро. Как раз приедут мои дед с бабкой из Канады, церковь будет свободна, и мы подумали: почему бы и нет?
- Ты понимаешь, - сказал Тим, наливая всем шампанское, - мы все задумались о мальчишнике, Джеймс.
Грэм в углу издал жуткий смешок, как стартер у скутера «Веспа». Все обернулись к нему.
- Что, Грэм? - спросил Тим. - Ты хочешь что-то сказать?
Грэм изобразил на лице нечто, похожее, по его понятиям, на выражение лица человека, знающего жизнь.
- Понимаете - мальчишник у Джеймса. - А потом, с еще более развратным блеском в глазах: - Мальчишник у Джеймса.
Тим поставил бокал и, подавляя раздражение, вздохнул.
- Послушай, Грэм, если ты когда-нибудь женишься, что маловероятно - если только какая-нибудь иностранка отчается получить иммиграционную визу, - ты будешь волен строить любые планы по поводу своего мальчишника. Но если ты думаешь, что мальчишник у Джеймса означает море пива, раздевающихся стриптизерш и намеки на наручники, то ты жестоко заблуждаешься.
Джеймс слегка пригорюнился, но Грэм после этого замолк. Довольно скоро шампанскому пришел конец (как и терпению Саймона, который весь взмок от ужаса, предвкушая, что придется объяснять Мишель свое опоздание). Мы вернулись к обычным напиткам, и постепенно общая беседа распалась на множество мелких, а Люси в конце концов забилась в уголок с Кларой, имея право на женское шушуканье, пока мужская часть обсуждала мальчишник.
Вскоре мы с Тимом заметили, чем занята Люси. А когда заметили, ожидание стало мукой. Мы пытались поддерживать разговор, но по сути просто убивали время, дожидаясь отчета Люси. Помню, сначала предложили кегельбан. Собачьи бега не упоминались, как и скачки с пейнтболом. Кто-то впал в сюрреализм, предложив нарды, хотя деталей я не помню. В итоге вернулись к тому, на чем, мы знали это с самого начала, все сойдутся: к настоящему первоклассному ресторану, за которым последует череда всевозможных возлияний.
Постепенно народ стал расползаться домой. Грэм, потом Клара (я не знал, то ли мне грустно, что она уходит, то ли я испытываю утешение от того, что Тим больше не может на нее посягать). Наконец ушел и Пол, так что остались лишь я, Тим, Джеймс и Люси.
- Если я заплачу за следующий круг, ты сходишь за выпивкой, милый? - спросила Люси. Какая прелесть.
Как только Джеймс удалился, Тим и я синхронно произнесли: «Ну?»
- Так вас обоих к ней тянет?
- Ты сама знаешь, - в нетерпении ответил я.