- Эй, вы, - закричал за спиной Тони. - Зайдите.
Мы пошли вместе с Франческой, а Тим с Софи - перед нами. И пришедшая мне в голову мысль, только я собрался записать ее, вызвала во мне чувство стыда. Если последний абзац (насчет Франчески) - правда, то следующий - истинная правда, и, наверное, вам лучше это знать. Мысль о Кубке Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. Если легкость, которую я уже ощутил, болтая с Франческой (и которую, я чувствовал, ощущала и она со мной), сумеет развиться в… о, вы понимаете, что я имею в виду… то наше совместное пребывание на аэродроме (подумайте об этом) сулит много интересного. Если только вы - не Тим, иначе для вас ничего хорошего в этом нет. Особенно учитывая то, что это единственный способ восстановить равенство в гонке, и произойдет это на аэродроме.
Ликование. Именно так я могу охарактеризовать мои чувства в этот момент. Ликование пополам с волнением: удастся ли мне довести отношения с Франческой до… нужной точки.
Следующая часть подготовки касалась непосредственно парашюта. Тони показал запакованный парашют, а потом вывел нас на поле, чтобы мы смогли увидеть его раскрывшимся. Все собрались вокруг инструктора, а он поднял длинную нейлоновую веревку, прикрепленную к парашюту снаружи.
- Это статическая стропа, - объяснил Тони. - Мы привязываем ее к самолету, и, когда вы выпрыгиваете, она разматывается… и разматывается, говоря, он проделывал это вручную, пока не натянется, а тогда - ХЛОП - вытягивает парашют.
Тюк раскрылся, обнаружив нечто размером с кучу - штук тридцать! - связанных вместе пуховых одеял.
- Можно попросить двоих из вас помочь мне?
Мы с Франческой оказались ближе всех. Шагнув вперед, мы схватились за парашют и начали бешено его вытягивать. Вскоре он поймал ветер и раздулся, взмыв над землей примерно под сорок пять градусов.
- Не знаю, что ты волнуешься, - шепнул я Франческе. - Явно, ты рождена для таких вещей.
Она улыбнулась.
Тони продолжал держать парашют за две стропы на «пассажирском» конце.
- Вот этим вы можете управлять. Вот стрелка, в которую будете целиться, вон там. - Примерно в двухстах ярдах на поле, прямо на земле, лежал белый лист алюминия в форме стрелы футов десять длиной. - Мы поворачиваем ее в зависимости от того, откуда дует ветер, чтобы вы знали, куда править.
Пока Тони бубнил, я снова обернулся к Франческе и шепнул:
- Ты, наверное, этим уже занималась, или ты просто рождена для такой работы.
Она хихикнула и шутливо оттолкнула меня. Взглянув на группу, я заметил, что Тим и Джейн стоят рядом. Посмотрев на меня, Джейн приподняла бровь в знак того, что реакция Франчески не осталась незамеченной. Тим не желал смотреть на меня, но мрачное выражение его лица говорило, что он заметил происходящее. Я не удержался и мысленно поаплодировал себе.
Остаток утра был посвящен занятиям в ангаре. К обеду Тим, Джейн и я оказались в очереди в столовую.
- Ну, выкладывай, - сказала Джейн, - расскажи о ней.
- О ком? - Признаюсь, я смаковал каждое мгновение.
- О ком? - передразнила меня она. - О девушке, с которой ты проболтал последние два часа, вот о ком.
Тим открыл рот, чтобы произнести имя, но осекся, не желая доставлять мне удовольствие.
- Ах, о ней! - сказал я с интонацией Билла Клинтона, говорящего: «Ах, об этой Монике Левински!» - Она очень милая девушка.
Джейн рассмеялась.
- Да, Роб, она очень милая девушка, - смотри не потеряйся, а то тебе понадобится карта и, вероятно, сенбернар, чтобы выбраться оттуда.
Потом она обратилась к Тиму, чье лицо настолько походило на грозовую тучу, что вполне могло привлечь внимание метеослужбы. Джейн ущипнула его за щеку.
- Бедный маленький Тим. Роб нашел девушку, а он остался совсем один. Что же теперь делать?