Для других городских жителей раннее утро было временем начала их трудового дня. Композитор начала XVII века Орландо Гиббонс написал слова для уличной песенки под названием «Крики Лондона». Одинокий рыночный торговец запевает: «Дай вам Бог, господа мои, доброго утра уже после трех часов и дальнейшего ясного дня». Вскоре к нему присоединяется хор голосов, рассказывающих обо всех товарах, выставленных на продажу, а значит, предполагающих, что люди могут их купить. Уже в три часа ночи город был полон жизни.
Если сегментированный сон был так распространен, то почему мы забыли о нем, а упоминания об этом так ограниченны? Возможно, двухфазный сон казался настолько обычным явлением, что ни у кого не возникало потребности это обсуждать. Великие писатели XVII века, такие как Джордж Уитер и Джон Локк, упоминали о нем как о привычной составляющей жизни. Локк писал в 1690 году: «Все люди спят промежутками», не углубляясь в подробности. Кроме того, в конце XVII века увеличилось количество людей, ведших дневники и другие записи, по которым можно составить представление об их режиме сна. Дневники предыдущих периодов куда более редки. Но к этому времени использование искусственного освещения и поздний отход ко сну вошли в моду среди состоятельных людей – и именно они обычно и писали тексты. Один из выводов, таким образом, состоит в том, что сегментированный сон – это явление, характерное для мира без искусственного освещения, появление которого размыло границы дня и ночи.
Могут ли антропологи пролить свет на этот вопрос? Исследования XX века показали, что сегментированный сон – обычное явление для племен чага, тив и бушменов – африканских этнических групп, находящихся на доиндустриальном этапе развития, занимающихся сельским хозяйством и не использующих источники искусственного света{29}. Еще в 1969 году ведущие натуральное хозяйство крестьяне племени тив из Центральной Нигерии использовали понятия «первый сон» и «второй сон» как привычные меры времени. С другой стороны, команда исследователей под руководством Джерома Сигела, профессора психиатрии Центра исследования сна Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, изучала три значительно удаленных друг от друга племени охотников-собирателей в Танзании, Намибии и Боливии. В каждом случае исследователи обнаружили мало доказательств сегментированного ночного сна, но обратили внимание на некоторые свидетельства о дневном сне, особенно в летние месяцы. Они также отмечали, что люди спят в среднем около шести часов в сутки – меньше, чем восемь или девять часов, которые часто рекомендуют современные западные доктора. Тем не менее ни у кого из них не было неблагоприятных последствий для здоровья, таких как ожирение, диабет или упадок настроения, которые ученые часто связывают с недостатком сна. По мнению команды Сигела, непрерывный сон продолжительностью около шести часов, по-видимому, отражает «основной паттерн человеческого сна, скорее всего характерный для Homo sapiens в древности»{30}.
Ни одна современная человеческая группа, какой бы изолированной она ни была, не открывает нам портал в прошлое. Ни одна из изученных групп не живет в первозданной доисторической изоляции от индустриального мира. Пионеры антропологии, изучавшие племена, которые никогда не сталкивались с западными людьми или современными технологиями, обошли тему сна стороной, за исключением случайных упоминаний о том, кто с кем спал и когда. Кроме того, они считали сон слишком прозаичным, чтобы обращать на него внимание. Уроженец Польши антрополог Бронислав Малиновский (1884–1942), который долгое время жил среди обитателей Тробрианских островов в юго-западной части Тихого океана, часто отмечал в своих дневниках, что он «пошел спать». Однако он делал это, когда островитяне еще бодрствовали и активно общались – классический пример различных взглядов на сон у многих антропологов и тех, кого они изучали. Хотя Малиновский старательно описывал хижины, в которых они спали, он почти ничего не говорил о спальных местах или практиках сна. Он лишь указал, что сон считается временем опасности, когда возможны вражеские набеги и когда люди особенно уязвимы для колдовства. Другие антропологи прошлого, в том числе Альфред Рэдклифф-Браун (1881–1955), изучавший нильских скотоводов-нуэров, фиксировали аналогичные наблюдения.
В конечном счете каждое общество учит своих детей спать по-своему, поскольку сон – это одновременно биологический и культурный феномен. Кроме того, Homo sapiens отлично адаптируются. Мы всегда по-разному делаем какие-то вещи и не можем считать, что люди во все времена спали одинаково. Хотя двухфазный сон, похоже, был доминирующей моделью, судя по немногочисленным антропологическим исследованиям сна в доиндустриальных обществах, скорее всего, люди могли спать и по-другому. Тем не менее склонность к двухфазному режиму сна может объяснить некоторые из наших сегодняшних проблем со сном.