— Ха, — произносит Сет. — Я знаю, куда все идет. Вот пистолет! Но не думайте о нем, как о пистолете. Вот нож! Но не думайте о нем, как о ноже. Сила позитивного мышления, так?
Зак качает головой.
— Все те люди, которым я помог…
— Убил, — поправляет Кеке. — Все те люди, которых ты убил.
— Я спас их.
— Спас их? Так это теперь называется?
— Рамфеле не сказал тебе, что все они хотели умереть.
— Так… ты теперь ангел милосердия.
— Они все страдали. Я лишь познакомил их с истиной.
— И с какой же?
— Что они могут покинуть эту реальность ради другой, лучшей. Что они могут отправиться в более широкую реальность над этим миром.
— О, Боже мой, — говорит Кеке. — Серьезно? Покинуть эту реальность ради реальности получше? Ты еб?ный евангелист? Ты хочешь сказать нам, что теперь ты худший в мире свидетель Иеговы?
— Лучший свидетель Иеговы, — говорит Кейт.
— Что?
— Ну, он бы был лучшим в мире свидетелем Иеговы, разве нет? Когда до такого дошел?
— Я знаю, что это сложная концепция, не укладывающаяся в ваших умах, — говорит Зак.
— Это преуменьшение, — говорит Кеке.
Кейт прикладывает теплую ладонь ко лбу, словно это поможет ей понять.
— Ты хочешь сказать… что Небеса существуют?
— Нет, — говорит Зак. — Нет, если твое понятие о Небесах включает поднятие в реальный мир.
— Бл*ть.
Сет чешет костяшками голову.
— Я не прошу вас убить себя, — говорит Зак.
— Правда? — спрашивает Кеке. — А нам кажется, что просишь.
— Я имею в виду, что это исходит не от меня. Послание.
— Тогда от кого? — спрашивает Кейт. — Кто тебя прислал?
Глаза Зака загораются.
— Ты.
Глава 100
Такова на вкус «Кул-Эйд»
— Чушь, — говорит Кейт. — Думаю, я бы это запомнила.
— Ты здесь не можешь этого помнить.
— Помнить здесь?
— Здесь мы на разных уровнях сознания. Думай об этом… думай о месте, в которое отправляешься… как о будущем.
— Ох*еть. Так мы теперь путешествуем во времени.
— Не совсем.
— Что ж, какое облегчение, — огрызается Кеке.
— Скажу так, — говорит Зак. — Будущее уже произошло.
Кейт садится и сильно щиплет бедро. Больно.
— Так значит… — говорит она медленно и четко, глядя на Зака, — ты утверждаешь, что я прислала тебя из будущего.
— Нет, но, вероятно, так тебе будет проще всего это понять.
Вдалеке раздаются крики. Новые варвары входят в здание. Все больше апока-пиратов пытаются проникнуть внутрь.
— Я пытаюсь объяснить это тебе самым простым и быстрым способом, так как, чтобы это сработало, мы должны сделать это прямо сейчас. Но я знаю, что вы этого не сделаете, если не поймете, что на кону.
— Тогда расскажи мне. Расскажи по-простому.
Взгляды Зака и Кейт встречаются.
— Мне нужно, чтобы ты сохраняла непредвзятость.
Дыхание Сета ухудшается. Он бьет себя по груди, пытаясь прочистить дыхательные пути, но от этого лишь сильнее кашляет. Сейчас с его платка капает кровь.
— Боже. Просто скажи, — говорит Кеке.
Зак втягивает воздух. Очевидно, что он морально готовится к тому, что собирается сказать.
— Вы когда-нибудь задумывались, как мне удалось стереть себя с записи с камер видеонаблюдения на угольном заводе?
— Конечно, задумывались, — говорит Кеке. — Не только с записи, но и из памяти людей тоже. Я опросила каждого присяжного, с которым мы работали, и никто не помнил, чтобы ты присутствовал на суде над Ланди.
— Это невозможно, — говорит Кейт.
— Не невозможно, — говорит Зак. — Мы всегда это делали.
— Делали что?
— Перепрограммировали мысли. Изменяли воспоминания. Сглаживали кое-какие моменты.
— О чем ты, бл*ть?
— Ты уверена, что не знаешь? — спрашивает Зак. — Так как я думаю, что глубоко внутри, ты знаешь.
— Я ничего не знаю, — говорит Кейт. — Скажи мне, что происходит.
Зак прочищает горло, складывает пальцы домиком.
— Это симуляция.
Кейт моргает. Она не понимает.
— Что симуляция? Эта комната? Этот день?
— Он имеет в виду все, — говорит Кеке. — Все и есть симуляция. Он имеет в виду, что наши жизни были симуляцией.
— Есть симуляция, — поправляет Зак.
— Заткнись, — говорит Кейт.
— Я знаю, что это тяжело услышать, очень тяжело, но клянусь, что это правда.
Кейт пялится на него. Она начинала верить в часть того, о чем он говорил, но сейчас мужик зашел слишком далеко. Он заблуждается и опасен, ему самое место в Крим-колонии. Зачем, бл*ть, она рисковала жизнью, чтобы помочь ему сбежать?