— Я позвоню, чтобы узнать детали для суда, — сообщает детектив.
— Позвоните, — произносит Бернард.
Рамфеле смотрит, как металлическая дверь, а затем и стеклянная перегородка (двойной проем) скользят в стороны, и надзирательница с Заком исчезают в лифте.
У надзирательницы Бернард мелкие кудри, которые она укрощает гелем. Ее голова — это армейские казармы, переполненные металлическими булавками. Она носит чокер с шипами, который напоминает Заку собачий ошейник. Мужчина смотрит на ее шею, когда она отворачивается от него, чтобы выбрать этаж. Кожа липкая и слишком белая. Наркоманка под SPF100? Или это из-за того, что она проводит свою жизнь в тюрьме? Он предполагает, что второе. Эта работа наградила ее рептильей подозрительностью.
Зак глубоко дышит через нос. Как долго он пробудет здесь? Пока не назначат дату слушания. Когда они решат что? Кто знает.
Надзирательница пристально смотрит на него.
— Проблемы?
Он поднимает свои руки в наручниках.
— И не одна.
Крайне важно расположить к себе надзирательницу. Зак благодарит свои счастливые звезды за то, что он довольно хорош собой, а она женщина. Гарантий не бывает, но это уже хорошее начало.
Они с жужжанием проходят через металлические ворота.
Кристин Бернард забирает со стойки тюремную форму Зака с логотипом «ЛЕД», и они идут по коридору, истоптанному тысячами не желающих идти ног перед ним. Дверь в его камеру автоматически открывается, и Зак проводит оценку того, где он будет спать в ближайшем будущем: железная койка, заляпанный матрас, собачьи одеяла, голые стены. Он задается вопросом, является ли отсутствие предметов искусства, цвета и естественного освещения в тюрьмах целенаправленной или случайной стратегией, чтобы поработить умы так же, как и тела. Бернард заслоняет свет из коридора.
Зак поворачивается к ней, и она бросает ему его форму; он ловит у груди оранжевый комбинезон и гадает, как много неудачников носили эту самую одежду перед ним.
— Раздевайся, — приказывает она.
Он ожидает, что женщина уйдет, но она стоит там, наблюдая за ним.
Мужчина начинает с галстука: развязывает голубой шелк и перекидывает его через спинку стула, а затем расстегивает свою рубашку с белым воротником, пуговица за пуговицей. Бернард похлопывает дубинкой по своей ладони, подобно ритму метронома. У нее шероховатая ручка для лучшей хватки и выдвигаемый, телескопический стержень, сорок сантиметров крепкой стали для дополнительной силы удара.
Зак расстегивает пояс, снимает штаны и тянется за комбинезоном.
— Все, — приказывает надзирательница. Она пожирает его глазами.
Мужчина колеблется. Он не хочет носить тюремные трусы и, определенно, не хочет быть полностью голым перед Бернард. Не потому, что возражает быть голым, обычно он фанат наготы, а потому что это даст ей слишком много власти и слишком быстро.
Она видит его колебания, и на ее лице появляется жесткое выражение. Она сжимает пальцы вокруг твердой стали.
— Все.
Глава 12
Даже мой тостер обладает интеллектом
Двенадцать лет спустя
Квартира Сета. Йоханнесубрг, 2036
Сет настраивает свой «Скрайб», чтобы он проектировал текущие новости на большую белую стену рядом с тем местом, где они стоят. «Эхо. новости» показывают в замедленной съемке, как происходила авария с участием «гиперпетли».
— Звук, — произносит он, и в комнате голос журналиста становится громче.
— Всего пару часов назад мы сообщали, что эти инциденты не связаны. Ничто не связывало аварию на «Лупе» с убийством в отеле «Бент». Однако после обращения за консультацией к ряду экспертов…
— Мы обратились к вам, — произносит мужчина с галстуком-бабочкой в горошек. Его волнистые волосы и эксцентричный наряд делают его похожим на Эйнштейна в стиле Энди Уорхола.
— Извините, — произносит журналист. — Доктор Кирк позвонил нам с этой информацией.
Доктор Кирк сидит за столом, переплетя пальцы. Он поигрывает большими и кивает, принимая извинения журналиста. Кейт приходит в голову мысль, что доктору все равно, кто кому позвонил, но частью его работы является заботиться о фактах. Его покерная кепка — ярко-зеленый козырек с открытым верхом — отбрасывает изумрудный свет на его лицо, отчего Кейт вспоминает Волшебника страны Оз и Железного человека, который хотел обрести сердце.
— После разговора с доктором Кирк, мы изменили свое мнение.
Лента «Эхо. новостей» оживает и кружит по комнате, как в видеоигре восьмидесятых «Снаф» — бесконечная розовая змея, показывающая число погибших. Цифры продолжают менять цвета.