Они проводят момент, впитывая в себя это великолепие.
— Последний рассвет будет самым красивым, — говорит Кеке.
— Кто это сказал? Конфуций? Далай Лама?
— Нет, — отвечает Кеке, потягивая свой третий напиток. — Ваша покорная слуга.
— Перестань. Это не последний наш рассвет.
— У меня дурное предчувствие, Котенок. Очень дурное.
— Сильвер очень больна, — произносит Кейт.
Эта фраза выдергивает Кеке из задумчивости.
— Проклятье! Я так увязла в этом дерьме с судным днем и Марко, что полностью забыла, почему мы здесь.
— Ты была права. Она сделала тюнинг. В подполье, и Морган не знает, как все исправить.
— Повреждение мозга?
— Мы пока не уверены.
— Бл*ть! Мне так жаль. Я не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, правда.
Кеке вылазит с дивана, в процессе опрокидывая свой пустой бокал, и обнимает Кейт. Они целуют друг друга в щеку, затем снова садятся. Кейт ощущает соленый вкус Кеке на своих губах.
— Подожди, — говорит Кейт. — Ты сказала, что говорила с Марко? Серьезно? Он ответил на твой звонок?
— С неохотой.
— Сколько? Сколько лет уже прошло?
— Не знаю, — врет Кеке. — Я потеряла счет.
— Ублюдок. Как он?
— Отощал.
— И что он ответил? Типа: «Привет, Кеке»?
— Вроде того.
— Ты сказала ему, что ждала его?
— Нет. Разговор был не о том. Я попросила его о помощи. Чтобы он взломал бродячих ботов.
— И?
— И… это не его специализация.
— Готова поспорить.
— Ну, да. Он мог бы, бл*ть, попытаться.
— Морган сказал почти то же самое, когда я попросила его вылечить Сильвер. Он умыл руки. Сказал, что это слишком опасно.
— Наверное, он лучше знает.
— Да.
— Ну, — говорит Кеке, стирая следы со своих щек. — Похоже, что нам придется, бл*ть, сделать все самим.
— Похоже на то, — отвечает Кейт, и они улыбаются друг другу.
В воздухе ощущается что-то вроде подведения итогов, словно они достигли конца чего-то. Кейт ощущает новый вид ностальгии — задумчивое предварительное запоминание. Может ли это стать их последним днем вместе?
Кеке глубоко вздыхает, будто она готова броситься и спасти мир.
— Судный день или нет, мы сделаем его запоминающимся.
Подъезжает бот-официант и поднимает с пола бокал Кеке.
— Добро пожаловать в «Метро Револворант»! — говорит он Кейт.
Они ждут, когда он уедет, прежде чем заговорить снова.
— Я хочу попросить об услуге, — говорит Кейт.
— Все, что угодно.
— Ну, если быть честной, это не просто услуга.
— Ты же знаешь, я сделаю для тебя, что угодно, — говорит Кеке.
— Это другое.
— Выкладывай, женщина!
— Морган рассказал мне кое-что о Сильвер. Он не считал это важным, но…
— Но?
— Думаю, это важно. Что-то подсказывает мне, что это важно, или, клянусь, я бы тебя не попросила.
— Сети ради. Мне вытягивать это из тебя?
— Ладно. Так значит Сильвер в этом, как его, состоянии сна? И она кое-что бормочет. Что-то важное. Я попыталась прислушаться, и поначалу все не имело смысла, но потом она очень четко произнесла… она сказала «Зак».
Глаза Кеке вспыхивают.
— Зак?
— Да. Так же ясно, как гром. Зак, Зак, а потом она сказала: «Найти Зака».
— Я не вижу связи.
— Как и я! Но помнишь тот день в «Гордан», когда он сказал, что ему нужно рассказать мне что-то важное? Но потом его арестовали, и у него не было шанса сказать что-либо еще, а затем… я уверена, что говорила тебе… я переживала, что не знаю. Так что я пыталась найти его. Хотела посетить его в тюрьме и поговорить. Но когда я начала задавать вопросы… полиция сомкнула ряды.
— Знаю, — отвечает Кеке.
— Знаешь? Знаешь что?
— Они не сказали мне, где он. Они сказали, что это особое дело, потому что он очень опасен. Не хотели, чтобы пресса что-либо пронюхала. Чтобы что-либо просочилось из-под одеяла. Я пыталась узнать детали о суде, но никто, с кем я говорила, не смог мне ничего рассказать.
— Именно. Будто система просто проглотила его целиком.
— Такое случается, — говорит Кеке. — Помнишь того политика, который бросил вызов Шини Вама в дебатах? Она исчезла без следа. А тот журналист — Мпуми — помнишь его? Ты всегда говорила, что он выглядит, как модель с обложки журнала «Дра».
Мпуми выглядел ретросексуально, по-софиатаунски и обладал афровинтажным шиком, когда они познакомились. Теперь Кейт представляет его чуть старше: такого же безупречного, как и раньше, но, возможно, с легкой сединой в волосах.
— Проклятье! Он помогал мне с делом Бетти-Барбары.