— Я не хотела, чтобы ты упала. Я просто не поняла…
Не-кровоточащая девушка продолжает приближаться; Кеке почти спотыкается об лопнувшее колесо.
— Оставайся на месте, — говорит Кеке. — Мы найдем помощь.
Ее обещание звучит пустым в туманном воздухе. Повсюду вокруг себя она видит разбитый тротуар, коричневую почву, острые камни.
Школьный бот начинает плакать. Она в ужасе.
Из-за чего?
Ответ становится очевидным, когда дюжина других школьниц выходит из-за красных сосен, прилегающих к медленно горящему зданию.
Словно хихикающие гиены, девушки рыщут вокруг них. Они вооружены различным самодельным оружием: осколками стекла, молотками, камнями. Кучей камней. Антробот плачет: протяжным, завывающим воплем, почти, как человек. Кеке подтягивает бота к себе. Ее обгоревшая форма окрашивает руки Кеке черным.
— Все в порядке, — говорит ей Кеке. — Ты будешь в порядке.
Только затем она замечает синий круг, нарисованный на спине ее формы. Отмечена как не человек: помечена для резни.
Их окружили. Девушки швыряют красную пыль и приближаются ближе, сужая круг.
— Что происходит? — сердито спрашивает Кеке с властностью в голосе, которой не ощущает.
— Что происходит, — передразнивает девушка с каре и молотком. Она задрала вверх воротник своей школьной формы, а на ее лицевой маске изображено лоботомированное шимпанзе.
Кеке читала об издевательствах над подростками-ботами в школах. Сперва она отреагировала так, что антроботов не стоит отправлять в школы — зачем? — но, очевидно, что в этом есть польза. Важно, чтобы человеческие дети привыкали к окружающему их ИИ, а машины-подростки помогали детям заниматься. Еще они хорошо затарены, так что у них всегда можно попросить запасной стилос, нитку с иголкой, тромбоцитарный пластырь или протеиновый батончик. Присутствие ботов делает детей более склонными к соперничеству, что хорошо, как для академических успехов, так и спортивных, но это меч о двух концах: те, что более остро ощущают конкуренцию, обижают ботов, показывающих слишком высокие результаты.
— Отдай ее, — говорит блондинка, у которой в руках осколок стекла. На ее пальцах синяя краска.
— Зачем? — спрашивает Кеке. — Почему вы пытаетесь причинить ей вред?
— Ей? Это не она. Это оно. Это робот.
Кеке бросает беглый взгляд на форму бота. Голотег гласит: «Ксарина».
— Ее зовут Ксарина, — говорит Кеке.
— Мы не зовем ее так.
Журналистка делает шаг назад.
— Роботы здесь, чтобы помогать нам.
Девушки фыркают и оскаливаются.
— Похоже, у нас тут симпатизирующая роботам, — произносит, наклоняя голову, девушка с синими пальцами. — Они еще хуже, чем роботы.
Дети шагают ближе, поднимается еще больше пыли, похожей на красный дым в воздухе. Их отточенные движения посылают озноб по спине Кеке. Хореографичная жестокость.
— Что она вам сделала? — требует ответа Кеке.
— Она ненастоящая, ты не понимаешь?
Рой дронов особого назначения жужжит в небе над ними. Они спешат.
— Но зачем причинять ей вред?
— Где ты была? — требует ответа девушка с веснушками. — Машины сошли с ума. Они убивают людей. Нам нужно защищаться самим.
Ксарина хнычет и дрожит. Незнакомцы проходят мимо зловещей толпы, отводя глаза, видя, но не видя.
Ублюдки. И кто теперь роботы?
— Этот андроид не опасна. Посмотрите на нее. Посмотрите на нее!
— Мы не можем рисковать, — произносит блондинка. — Тетю Терри убил эскалатор в супермолле.
Плоская девушка, Терри предполагает Кеке, кивает.
— А на миссис Ндади напал Эльф-бот.
Когда Кеке выглядит недоумевающей, девушка добавляет: бот домашней безопасности. Тот, что должен защищать.
— Они убьют нас всех, если мы их не остановим.
— Я заберу ее с собой, — говорит Кеке. — Удостоверюсь, что она никому не причинит вреда.
— Ты! — смеется брюнетка. — И что ты собираешься делать?
— Я могу за себя постоять.
— Неважно, — говорит Веснушки.
— Посмотрим, — говорит школьница с молотком. — Посмотрим, как ты можешь за себя постоять.
Глава 56
Тела, как холодное сливочное масло
12 годами ранее. «СкайРест», Йоханнесбург, 2024
Во время завтрака в столовой царит веселая атмосфера. Распространились слухи о том, что Льюиса, наконец, возвысили, и другие резиденты оживились. Часть из них из-за Льюиса, а часть из-за возрождения их надежд на то, что их тоже однажды повысят. Двоим мужчинам за соседним столиком осталось лишь получить по одной полоске. Они смеются за поеданием своих соленых французских тостов над заключенными, которые шутят вокруг них о прозрачных голубых бассейнах, крафтовом мороженом и о камерах с фильмами все-что-только-хочешь-увидеть.