- Если, конечно, первый из магов не обрушит башню своей магией. - Вслух пробормотал Морс.
- Что? - Резко повернув голову, переспросила Эйлин.
- Да нет, ничего. Это я сам с собой. - Смущенно проговорил Морс, он вовсе не планировал затевать никакой разговор. - Приятно, знаешь ли иногда поговорить с умным человеком.
- Ну да, куда же нам до тебя. - Обижено бросила девушка, отвернувшись и задрав носик.
Морс лишь густо покраснел. Они уже второй день сидели взаперти, и обстановка накалялась. Не привыкшие делить друг друга с кем-то третьим брат и сестра, постоянно бросали на Морса недовольные взгляды. Морс, в целом, не самый компанейский парень, пытался сбить напряжение неудачными шутками. Становилось только хуже, и тогда он молча сидел на своей кровати опершись головой на голую стену. Ещё большую тоску нагоняло само помещение. Не используемая уже много лет, комната заросла паутиной, все горизонтальные поверхности покрылись толстым слоем пыли, а сквозняки гулявшие от окна к двери, заставлял Морса постоянно ежиться, плотнее кутаться в одеяло и вспоминать камин в его уютной комнатке.
- Вместе с тем он прав. - Подал голос Роб, до того сидевший к ним спиной и возившийся с ножнами своего меча. - Какими бы нам не хотелось верить в надежность предпринятых мер, они нас не защитят. Здесь собрались убийцы, а не гвардейцы, скрытное убийство, отравление кражи, в этом нам нет равных, но оборона замка? Нет, это не наше дело. Тем более, что нам противостоит первый маг Альбиота, кто знает на что он способен?
- Если верить песням, замки он щелкает как орешки. - Невесело заметил Морс. - Но что толку от этих рассуждений? Лучшей защиты у нас нет.
- Бегство.
- В данном случае самый надежный вариант. - Закончила за брата Эйлин.
- Савин нас ни за что не отпустит. Теперь уж точно. - Возразил Морс, спешно отводя взгляд, который она задержал на носики Эйлин чуть дольше, чем то позволяли приличия.
- Сестра долгое время помогала директору Савин, она с ней хорошо общается, да и твоя подруга, явно может повлиять на решение Гадюки. - Заметил Роб, судя по всему давно планировавший этот разговор.
Голос Финри и правда, возможно имел определенный вес. С момента нападения, рыжая ростовщица ни на шаг не отходила от Савин, кроме тех моментов когда, директор давала ей какие-то распоряжение. Только теперь, когда их связь стала очевидна, Морс смог понять, откуда его подруга получала так много привилегий в Школе, как например отдельное здание, отданное под её нужды, возможность покидать территорию, и откровенная слепота руководства, на её незаконную деятельность.
Длинный протяжный скрип плохо смазанных петель, оповестил ребят о гостях. Практически в унисон с ним, в комнате, раздался холодный звон стали, давший понять Морсу, что Роб и Эйлин, как и он сам, не слишком то полагались на охрану. Однако клинки не понадобились. Один за одним в помещение прошли Савин, Финри и Квилл, преподаватель зельев, заместитель директора, и, по совместительству, самый ненавидящий Морса человек на земле. Небольшая процессия втянулась в комнату и Квилл плотно захлопнул дверь. Савин присела на стул, который ей тут же поставил Роб. Финри встала у неё за спиной, позволить такое, в школе полной убийц считалось знаком величайшего доверия. Особенно, если учитывать, что непосредственный заместитель, который, по логике, должен быть для Савин доверенным лицом, наоборот ушел на другой конец комнаты, став возле окна.
- Пришло время нам с вами обсудить сложившуюся обстановку. - Негромко начала Савин.
Привычные розовые одежды она заменила на темно зелёную строгая тунику, стянутую кожаными ремнями, не позволяющим одежде болтаться. Поверх была накинут толстый шерстяной плащ того же цвета. Мешки под глазами говорили о том, что минувшие события не прошли для неё бесследно. Какой бы сильной не была Савин, даже для неё противостояние верховному магу Альбиота, нападение на разбойников, смерть учеников и руководство Школой было слишком много.
- Однако прежде чем я продолжу, я обязана оговорить некоторые моменты. - Она обвела всех собравшихся взглядом. - То, что вы сейчас услышите, не для чужих ушей. Эту информацию доверяют лишь высшему руководству Университета. Её разглашение, приравнивается к предательству Драгоценного Университета и карается смертью. Жестокой и неминуемой.