— А зачем на месте смерти?
— Чтобы твои враги осознали, что это еще не конец и начали трепетать, — сказал Магистр. — На самом деле, я понятия не имею, почему такая механика. Не мой отдел эту хреновину разрабатывал.
— А где находится безопасное место?
— Там целый список, — сказал Магистр. — Но ты должен понимать, что этот список составлялся тысячу лет назад, и некоторые из тех мест уже перестали быть безопасными, а некоторые просто перестали быть.
— И что происходит в безопасном месте?
— Он восстанавливается и получает время на то, чтобы составить дальнейший план игры.
— Значит, физрук…
— Если он не выкинул артефакт раньше, он вполне может быть жив, — подтвердил Магистр. — Как показала практика, он в достаточной степени потомок Архитекторов, чтобы наши технологии на нем не перестали срабатывать.
***
Естественно, мы рванули туда, потому что очень не хотелось потерять его еще раз. Тем более, что после его воскрешения мы и парой слов перебросится не успели.
И пока я бежал, в голове моей проносились мысли. А что, если это не тот физрук? В смысле, что, если это не Чапай, в бог кровавого возмездия, воскрешенный молитвами верующих и их общим запросом к мирозданию? И, кем бы он ни был, как у него получается справляться с Кристофом, на которого системные штуки практически не действуют, а бог, откуда бы он ни взялся, не может не быть частью Системы…
Мы добежали, и я уже был готов заглянуть в расщелину и увидеть очередное страшное, но к тому моменту длинные и не особо чистые пальцы физрука уже вцепились в черный камень края.
Мы с Виталиком схватили его за руки и помогли подняться.
Удивительно, но для человека, только что купавшегося в лаве и утопившего в ней очередное убер-оружие Магистра, физрук выглядел довольно… необугленным. И даже одежда на нем не тлела, волосы не дымились, а кроссовки не расплавились.
— И снова здравствуйте, — сказал физрук. — Федор, Виталик, вы не представляете, как я рад вас видеть.
— Мы представляем, — сказал Виталик. — Мы тоже рады, Чапай. Федор мне тут нарассказывал каких-то ужасов о том, что тебя убили…
— Ну, почти, — сказал физрук. — А так-то убивалка у них не выросла.
— И кстати о ней, — сказал я. — Как там наш низкорослый смертельно опасный друг?
— Больше не с нами.
— Помним, скорбим, — сказал Виталик. — Но не слишком долго.
— На самом деле он, конечно, не виноват, — сказал физрук. — Он был не человек, а инструмент, его именно таким создали, и хотя ему казалось, что последние решения принимал он сам, по факту все было предопределено давным-давно. Но некоторые инструменты становятся слишком опасны, и время от времени нужно от них избавляться.
— И кроме того, он на тебя прыгнул, — сказал Виталик. — И тут уже неважно, человек он, инструмент или еще кто. Ты просто должен был ответить.
— Именно так, — сказал физрук.
— Узнаю суровую люберецкую школу.
— Незримо она всегда со мной.
Ну вот, опять эту шутки за триста. Года идут, миры рушатся, на Систему наползает неведомая опасность извне, а здесь ничего не меняется.
Но, может быть, в этой стабильности и есть что-то, внушающее мне надежду.
Пролог
Разрушитель Миров и контроллер класса “Апокалипсис” валялся на горячем песке и с закрытыми глазами слушал шум прибоя, который заглушал все остальные звуки.
В том числе, и шорох шагов, создаваемый босыми ногами Ольги.
Она легонько пнула его в бок.
— Проснись, солдат, всю войну проспишь.
— Солдат спит, служба идет, — сказал Артур, не открывая глаза. — К тому же, я — человек гражданский, и вся эта ваша субординация мне вообще побоку. Но, надо отдать мне должное, я понимаю вс ваши метания. На Земле проблемы, а вы сидите тут и ничего не можете сделать… Но я-то тоже ничего не могу сделать.
— Поэтому ты тут лежишь, — согласилась Ольга. — Но на Земле нет никаких проблем.
— Откуда ты знаешь?
— Если бы дома начались неприятности, мне бы скинули на пейджер.
— На что бы тебе скинули? — спросил Артур. — Подожди, не говори, я попытаюсь сам все вспомнить. Это что-то средневековое, да? Вроде голубиной почты?
— Почти, — сказала Ольга.
— А где ты взяла пейджер?
— Выдали в конторе, — сказала Ольга.
— И ты думаешь, что здесь он все еще работает? — спросил Артур. — Мы ведь больше не в Канзасе, Элли.