— Почему ты думаешь, что он еще жив?
— Если бы его было так просто убить, меня бы здесь не было, — сказал Гарри.
— И ты отважился прийти за ним сюда? — удивился Трорин. — С риском попасть под очередной выброс?
— Да, — сказал Гарри. — Ты мне поможешь его найти?
— А что я получу взамен?
— Чего ты хочешь? — спросил Гарри. — Золота?
— Золото здесь ничего не стоит, чужак. Еда, оружие, зелья исцеления.
— Зелья исцеления не могут исправить то, что сделал выброс, — заметил Гарри.
— Но могут исправить многое другое, — сказал Трорин.
— Я дам тебе три бутылки, — сказал Гарри. — Одну прямо сейчас, две после.
— Идет, — сказал гном. Было видно, что он и не думал выторговать столько сразу. Рассчитывал максимум на один флакон.
Гарри достал зелье и вручил гному. Трорин сорвал крышку и жадно припал к напитку, стараясь не упустить ни капли. Когда бутылка опустела, он спрятал ее в инвентарь.
— Идем, — сказал Трорин.
— Некоторые вещи очевидны, но я все же предпочитаю проговаривать их вслух, — сказал Гарри. — Если ты приведешь меня в засаду, ты умрешь. И все, кто сидит в этой засаде, тоже умрут.
— Может быть, это и не самый плохой вариант, — сказал Трорин.
Они свернули в переулок, потом в другой. Гарри каждую минуту ждал нападения, но нападения не было.
Видимо, его репутация работала даже в таких местах.
Наконец, Трорин становился у наполовину разрушенного здания.
— Он где-то там, — сказал Трорин. — Давай остальное.
— Откуды ты знаешь, что он там? — спросил Гарри.
— У нас тут своя карта местности, — сказал Трорин. — Свои опознавательные метки. Видишь значок на стене?
— Вижу. И что он означает?
— Добыча.
— Почему же его еще никто не добыл?
— Опасная добыча, — сказал Трорин. — Видишь под значком две точки? Значит, были уже две неудачные попытки.
— Забавно, — сказал Гарри. — А если я решу обосноваться в вашем районе, какой знак намалюют на этом здании?
Трорин задумался, убирая остальные два зелья в инвентарь.
— Смерть в этом районе никак не обозначается, — сказал он. — Потому что она повсюду.
***
Гарри спустился по заваленным хламом ступенькам в подвал.
Обитатель подвала сидел на полу, навалившись спиной на грязную стену, и просто ждал его приближения. Он не производил впечатления человека, отбившего две попытки его ограбить и убить. Или убить и ограбить, порядок можете определить сами.
Впрочем, это не было удивительно, потому что он человеком и не был.
— Привет, — сказал Гарри.
— Как ты меня нашел? — спросил Дойл.
— Я — смерть, — объявил Гарри. — Я прихожу ко всем, и никто не может от меня скрыться.
— А если чуть менее пафосно?
— На меня работают имперские спецслужбы, — сказал Гарри. — Ты не представляешь себе, насколько мощны профессиональные структуры и какими они располагают возможностями. Тебя вычислили еще два дня назад и вели до зоны отчуждения. Когда они убедились, что ты проник внутрь периметра, об этом доложили мне. Телепорты здесь не работают, так что ты сам загнал себя в ловушку.
— Да, — согласился Дойл. — Я сам загнал себя в ловушку.
— Почему именно здесь?
— Потому что я знал, что сюда за мной придет только один из вас, — сказал Дойл. — Либо ты, либо он. Больше сумасшедших нет.
— Ну, судя по тому, как ты выглядишь, ты все же предпочел бы меня, — сказал Гарри. — Почему ты не сменил личину?
— А это бы мне помогло?
— Нет.
— Вот именно, — сказал Дойл. — Кроме того, у меня осталось слишком мало ресурсов и я вынужден экономить.
— Ты отбился от местных, — заметил Гарри. — Дважды.
— Это мелочь, — сказал Дойл. — Так что, сделаешь свое дело?
— Будешь сопротивляться? — спросил Гарри.
— А это мне поможет?
— Нет.
— У меня осталось слишком мало ресурсов, — повторил Дойл. — В том числе, и вычислительных мощностей. Возможно, сейчас я ненамного умнее тебя, так что… Я просчитал все варианты, и не вижу, как я могу победить. В долгосрочной перспективе, я имею ввиду. Война с вами слишком дорого мне встала. Сначала я перестал быть вычислителем, потом я перестал быть искином. Теперь я просто игрок, которым тоже перестану быть.
Гарри закурил и присел на ступеньку.
— То есть, ты сдаешься? — уточнил он.
— Да, — сказал Дойл. — Я все же не настолько игрок, чтобы продолжать трепыхаться в безвыигрышном положении без единого шанса на успех.
— Я сказал бы, что мне жаль, потому что я рассчитывал хоть на какое-то сопротивление, — сказал Гарри. — Но ты сам загнал себя в эту ситуацию. Почему ты просто не отступил после первого раза?