— Мне жаль, — сказал я Кевину.
— Ничего непоправимого не произошло, — сказал император. — Пока.
Магистр прыгнул на меня, и мы сцепились и упали на песок, одаривая друг друга градом ударов и переведя наше столкновение в партер. И благородный поединок на мечах превратился в обычную уличную драку без всяких правил.
Прямо как я люблю.
Кажется, он сломал мне нос. Кажется, я ему тоже. Мы лупили друг друга кулаками, локтями и ногами, и пока воздерживались от того, чтобы пустить в ход зубы, и это уже было ни разу не элегантно, не красиво и не благородно, и он пустил в ход какую-то абилку и сломал мне пару ребер, и перед глазами у меня уже плыла кровавая пелена, а полоски здоровья сокращались на глазах, и регенерация уже не справлялась с входящим уроном, как у меня, так и у него, и в какой-то момент мы оба были на грани, а потом я нащупал рукой обломок какого-то меча, впоследствии оказалось, что это был фрагмент черного меча императора, и загнал его Магистру в грудь.
Он охнул, и полоска здоровья над его головой, и так пребывавшая в красной зоне, стала серой, и он безвольной массой рухнул на песок.
— Сик транзит глория мунди, — сказал Федор.
Я поднялся на ноги.
Все зрители были на месте, и лица у них были печально. Как ни крути, а сегодня ушел один из великих…
Почувствовав какое-то движение за спиной, я оглянулся.
Здоровье Магистра снова было в красной зоне, застыв на уровне одного процента, и он жадно хватал ртом воздух.
Ну да, глупо было бы ожидать, что у него самого такой штуковины нет…
Первый Игрок сел на песке и откупорил бутылку с исцеляющим зельем.
— Я требую реванша, — заявил он.
Глава 18
Зелье, очевидно, было какое-то ядреное, потому как за пару глотков, что он успел сделать, восстановило ему уже половину здоровья.
Что ж, большой неожиданностью это для меня не стало, я всю дорогу ожидал чего-нибудь подобного. И то, что оно все-таки произошло, означало лишь одно.
Относительно честные игры закончились. Дальше все будет, как обычно.
Я махнул рукой, и “призрачный клинок”, мой ультимативный навык с давних времен, сделал свое дело, а две половинки Магистра остались лежать на песке.
— Ээээ… — сказал Федор.
— Радикально, — сказал Гарри.
— Так себе реванш, — констатировал Виталик.
Кевин подошел к Магистру, подобрал с песка обломки своего черного меча.
— Мне жаль, — снова сказал ему я.
— Два древних артефакта уничтожены в один миг, — сказал Федор с болью в голосе. — Я всегда говорил, что драки — это очень дорогое удовольствие.
— Любой клинок может быть выкован заново, — сказал Кевин и пошевелил ногой обломанный эфес Отца Всех Мечей. — Кроме этого, я полагаю.
Половинки Магистра лежали довольно близко друг к другу, поэтому я не смог точно уловить тот момент, когда по ним пробежала судорога и они воссоединились.
Первый Игрок снова сидел на песке.
— Предлагаю до трех побед, — сказал он.
— На, — сказал я и снова махнул рукой.
И мы снова смотрели на две половинки Магистра. Крови для такой… э… раны было совсем немного, да и разрез выглядел достаточно аккуратным.
— Первый раз это было страшно, — сказал Федор. — Второй… ну, неожиданно, наверное. Теперь это уже просто смешно. Сколько у него еще этих штук, по-твоему?
— Думаю, много, — сказал я.
— А у тебя?
— Ни одной, разумеется.
— Значит, когда он предлагал до трех побед…
— Это было не совсем честно, — согласился я. — Потому что ему-то достаточно всего одной.
— Оберон не из тех, кто всегда играет честно, — сказал Кевин.
— Зато Оберон из тех, кто никогда не проигрывает, — сказал Магистр, садясь на песке. — Как ты это сделал? Во второй раз, я имею в виду. Я полагал, абилка должна была уйти в откат.
— Прости, я забыл, — сказал я.
— Ладно, бывает, — сказал он. — Как насчет того, чтобы сыграть до десяти? Или хотя бы до пяти?
— Я так целый день могу, — сказал я.
— Я тоже, — сказал он. — Так что нам мешает?
— Это так глупо, что я боюсь, у меня интеллект падать начнет, — сказал я. — Ты просто тянешь время, Оберон. Но делаешь ты это совершенно зря. Мы перехватили группы твоих наемников и блокировали их космические корабли.
Магистр в изумлении задрал бровь.
— Мы?
— Группа Такеши, — пояснил я.
— И сколько вы перехватили? — спросил он.
Я покачал головой.
— Я знаю твою игру, — сказал я. — Сейчас я назову тебе любое произвольное число, и ты скажешь, что их было больше, чтобы посеять неуверенность в мой разум.