— Я и открою, — сказал Виталик и ушел.
Федор поерзал на своем шезлонге.
— Сын Рейдена, значит?
— Ну, как оказалось.
— И каково это?
— Понятия не имею, — сказал я. — Отец, как отец. Плюс-минус. В детстве мне и в голове не могло прийти, что он не такой, как другие родители.
— Да, в детстве все намного проще, — сказал Федор. — Вот помню… впрочем, неважно.
Он замялся, но я видел, что он хочет о чем-то спросить. Очень хочет, но не знает, как вообще завести об этом разговор. И я решил немного ему помочь.
— Ну? — немного помог я.
— Как ты вернулся? — выпалил он. — Как ты вернулся на самом деле?
— Давай сначала уточним, про который раз ты говоришь.
— Про последний, — сказал он. — Как ты вернулся из космоса, если скаут Архитекторов прилетел без тебя?
— То есть, в историю с кораблем Чужих ты не веришь?
— Ну, не очень, — сказал он. — Но если ты не хочешь об этом говорить, или если это какой-то секрет, то я постараюсь понять и принять, но, сам понимаешь…
— Ты все еще думаешь, что вернулся не я?
— Нет, — сказал он. — То, что ты — это ты, не вызывает у меня сомнений. Но… технические подробности не дают мне покоя.
Я не думаю, что мне стоило рассказывать ему все подробности. Как я висел в пустоте, глядя на холодный свет звезд, как я пытался плавать по этой самой пустоте, пытаясь отыскать пульт управления кораблем Магистров среди обломков, на которые распался Внешний, как я боролся с отчаянием, когда понял, что эти попытки ни к чему не приведут, а корабль, скорее всего, уже улетел…
Это вещи, которыми не стоит делиться вообще ни с кем, даже с самыми близкими друзьями.
Поэтому я выбрал для объяснения самую короткую версию.
— Материя — это инструмент, — сказал я. — И я воспользовался этим инструментом и построил себе новый космический корабль.
***
Никогда раньше не был в Кремле.
Ну, в смысле, не за стеной, за стеной-то я, ясное дело, бывал на экскурсии еще в детстве, но чтобы вот так, внутри здания, да еще в главном кабинете…
Впрочем, Виталик предпочитал деловой и утилитарный стиль, никакой позолоты, лепнины и резного дерева, столь популярных у предыдущих арендаторов здания. Большой стол, удобное офисное кресло, куча мониторов, обычные жалюзи на окнах…
— Гарри скоро будет, — возвестил Виталик, закидывая ноги на стол.
Артур, как обычно, забился в угол и старался не отсвечивать. Федор смотрел на улицу сквозь щелочку в жалюзи. Я плюхнулся на один из гостевых стульев — кто знает, сколько министров до меня на нем сидели — и положил руки на стол.
— Нужна речь, — сказал Федор. — Нужно объяснить землянам, что именно происходит и какой выбор они должны сделать.
— Я без проблем могу устроить трансляцию каждому прямо в его интерфейс, — сказал Виталик. — Но что касается самого подбора слов, то тут я не большой мастак. То есть, нашим я все могу объяснить на чистом русском, а вот остальные… Тут вся надежда на тебя, Федор.
— Проверь почту, — сказал Сумкин. — Я там тебе скинул пару вариантов.
— Какой из них наименее пафосный?
— Э… никакой.
— Великий выбор, судьбоносное решение?
— А что не так-то?
— Ну, может, для иностранцев оно и прокатит, — сказал Виталик. — Но нашим людям надо объяснять простыми словами. Ибо как только они услышат из уст руководителей возвышенные речи, то сразу подумают, что их каким-то образом хотят… налюбить.
— Тебе-то они поверят, — сказал Федор.
— Мне, может быть, и поверят, — сказал Виталик. — Но червячок сомнения все равно будет подтачивать их изнутри.
— Ну, отредактируй, как тебе нравится, — сказал Федор. — Я там общих тезисов набросал, но тебе они и так известны.
— А ты что думаешь, Чапай?
Я покачал головой.
— Меня слишком давно здесь не было.
— Так здесь все не очень-то и изменилось.
— Я изменился, — сказал я.
— На вид, так не очень.
Дверь в кабинет президента открылась, но на пороге обнаружился не Гарри, а дед Егор. Он медленно обвел присутствующих взглядом и присвистнул.
— Какие люди, — сказал он. — Такие люди, что и охрана не нужна. Чапай, ты ли это, ек-макарек?
— Привет, дед, — он был не в телогрейке, а в костюме, причем, явно сшитом на заказ, потому что готовый на его фигуре вряд ли бы сидел так ловко. На вид он был даже чуть моложе, чем когда мы с ним познакомились, но в целом не особенно изменился.
В Системе такое бывает.
— А ты изменился, возмужал, — сказал дед Егор.
— Правда? — встрепенулся Виталик. — А то я ему только что втирал, что особых изменений не наблюдаю.