Людей можно рассматривать в качестве «социальных насекомых» (сумма частностей), которые кооперируются для обеспечения своего выживания и возможного развития, либо их следует уподоблять «волкам-индивидуалистам» (выборка из общности), которые сходятся лишь в определенных случаях, необходимых им для обеспечения своего выживания (этакая диагональ). То есть линия, разделяющая пополам квадрат, по углам которого находятся максимальные значения социальной и индивидуальной или общей и частной составляющей человеческого естества. Эта «фигура» определяет границы возможных координат (значений) человеческих показателей по граням индивидуализма и «общественничества» (по сути своей – своеобразный социализм, если согласно значению этого слова в латинском языке), частного и общего (в этом случае – просто философские категории).
Человек – «структура» сложная, и в настоящее время движим, в основном, противоречивыми желаниями. Но изначально было не так. Одно вытекало из другого и простое подчинялось сложному. После одного события, страшного, но допущенного, наверное, по необходимости (Н. Бологан, «А в чем, собственно говоря, вопрос?» Кишинев, 2020, 160 с.), «структура» человека пришла в некоторое «замешательство» – своеобразное смущение и чувств тоже. После этого только некоторые единицы из общей совокупности людей смогли, «при условии допущения до себя» помощи Создателя, прийти к «несмущённому» состоянию своей структуры. Но большинство, и автор тоже, к великому сожалению, находятся в колебательном процессе внутри пресловутого «квадрата ограничений». Ударяясь о его стенки, испускают «искры», которые, соединяясь, преобразовываются в потоки плазмы идей, а потом, чуть охладившись, – в партии, иногда социалистические.
Так что вечный спор социалистов (это не те, кто так себя называет) и индивидуалистов (в этом качестве вообще никто не хочет быть замечен, как-то стыдливо прикрываются другими названиями) о примате одного или другого мнения возник очень давно. По большому счету, проявлением этого спора является двухпартийная система США (демократы – социалисты, республиканцы – индивидуалисты): когда стране (или, точнее, хозяевам страны) необходимо больше индивидуальности, побеждают одни, когда больше сплоченности – побеждают другие. «Нэплохой вариант для балансировки придумали янки», – сказал бы Иосиф Виссарионович. Так что нет возможности отдать предпочтение ни «индивидуализму», ни «социализму». Наверное, истина, как всегда, где-то посередине.
Никто не может сомневаться в том, что люди – это «индивидуальности». Это подтвердят и мамы (возможно, чуть более эмоционально), и папы (спокойно так, без эмоций, но и без вариантов). Все мы, безусловно, разные и по генетическому коду, и по отпечаткам пальцев тоже. Нет бы успокоиться на этом, так люди придумали отличаться и по расе (искусственно навязанный различительный признак для людей, каким-то образом связанный с их генетическим разнообразием), и по национальности (это понятие вообще не может быть определено, ну очень искусственное, хотя даже лично тов. Сталин пытался дать ему определение).
Если с «расовым» различием готовы бороться все, и это хорошо, если делать это, соблюдая меру, то с понятием «национализм» или с его производным – нацизмом, далеко не все. Любой европеец до начала XIX века на вопрос, какой он национальности, не смог бы ответить. Он бы просто не понял вопроса, но ответил бы на следующие: кто его предки, на какой «мове» глаголет, чьих будет, а если будет, то в каком качестве (то есть чина какого). Но некто «неистощимый» ввел термин «национальность» в публичный, но не в научный обиход в середине XIX века. Тогда ученые не приняли бы этого (Н. Бологан, «А в чем, собственно говоря, вопрос?» Кишинев, 2020, 160 с.), это сейчас «оттолерантненные» ученные науку «о национальности» развивают. И был ими определен новый закон: чем нация меньше, тем больше требует внимания.
Как только семечко националистического раздора проросло, так и стало легче людей на войнушку разводить. До и во времена Наполеона европейцы воевали за «настоящего Императора», а вот после Бонапарта уже не за кого было, не за «третьего» же. Так что стали драться за нацию, то ли за «великую германскую», то ли за какую-нибудь мелкую «восточноевропейскую». Самые умные по-прежнему дрались за королеву (будьте внимательны, не за нашу, наша была царицей), или за царя, а потом и за Сталина. К сожалению, джинн национализма выпущен из бутылки и, поражая людей, превращает их в «нациков». Пытались применить хирургический метод лечения от этой напасти, но только распространили метастазы. Разбежались «тараканы» по «Парагваям». Это вам не орды зомби, которых необходимо уничтожать, это все-таки люди, но одурманенные. Эта болезнь поразила все человечество, и это надо обязательно лечить, и каждого пораженного индивидуально (законоприменительно), и каждую страну в целом (санкционно-убедительно). К сожалению или к счастью, против этой напасти есть несколько средств. Принять на веру утверждение, либо что «нет ни эллина, ни иудея», либо что «один Господь, и у него один пророк». Так что, по крайней мере, две версии монотеизма выступают против национализма, а приверженцы третьей версии, много раз пострадавшие от «нациков», тоже рады осудить, но с «определенным условием». Ничего не поделать, можно их понять, не мы их «выбирали» и, тем более, не мы создавали этот народ, а Кто-то, когда-то и для чего-то.