«Так же, как и твое. Когда ты вдруг осознаешь, что рутина, о которую ты постоянно претыкаешься, совершенно не подвигает тебя на лучшее познание Бога, начинает происходить невероятное. Прокручивание одних и тех же программ неделю за неделей истощает. Ты разве не устал год за годом впадать в те же самые искушения, молиться одними и теми же молитвами без ответа и не наблюдать никаких свидетельств тому, что более четко слышишь глас Божий?»
«Устал», — я и сам был удивлен как тому, с какой резвостью ответ сорвался у меня с губ, так и тому, какое отчаяние последовало за ним. «Так почему мы этому не противимся?»
«Ответ на этот вопрос, Джейк, раскроет тебе истину скорее о тебе самом, чем о церкви. А сейчас не лги себе о степени твоей апатии и разочарованности. Наш Отец никогда не оставлял своего стремления обрести вновь те особенные отношения с тобой, которые вы имели когда тебе было не более, чем тринадцать лет».
«Бывало и после».
«Бывало, но длилось недолго, так? Если бы не так, ты бы и не подумал утаивать состояние таких как Джим и подпитывать его душу утешительными, но пустыми банальными фразами. Таких людей как он нельзя утихомиривать, словно маловерных. Им нужно аплодировать за то, что они отважились относиться к своей духовной жизни, как к реальности. Если откровенно, то честность Джима демонстрирует больше веры, чем твое затруднение в этом вопросе».
«Что же мне делать, Джон? Я хочу обладать той жизнью, о которой вы говорите».
«Многих жертв тут не надо. Просто будь самим собой перед Отцом и противостой искушению вернуться обратно в свою скорлупу и безмолвно сносить пустое существование. Твое противостояние произрастает из того зова, который твой дух слышит от Духа Божия. Проси его простить тебя за то, что в твоей жизни многое стояло на пьедестале вместо его любви, проси его показать, как так возможно, что упорные попытки делать добрые дела во имя его, затеняют Его любовь к тебе. Остальное предоставь Его воле. Он сам приблизит тебя к себе».
Я взглянул на часы, понял, что надо бежать. «Прошу прощения. Мне пора. Извините, что задержал… Но я буду пробовать!»
«Правильно. Разве это не радость — просыпаться каждый день в любви Божьей, не пытаясь ее заслужить никакими праведными деяниями со своей стороны? Это и есть секрет первой любви. Не пытайтесь заслужить ее. Надо знать, что вы приняты и любимы не за то, что вы можете сделать для Бога, а за то, что он избрал вас во Христе по своей неизмеримой милости».
Я встал, чтобы идти и схватил Джона за руку. Он пожал мою и задержал ее на минуту. «Это не трудно, Джейк. В Его царствии точно получаешь то, чего ищешь. И все! Если ты ищешь отношений с Богом, ты найдешь их».
«Так почему их нет? Я то думал, что именно к этому все время и стремился».
«Поначалу может быть, так и было. Но события разворачиваются не всегда в одну сторону. Только тогда, когда оценишь то, что имеешь, понимаешь, к чему стремился!» Он отпустил мою руку.
Его слова прозвучали на необратимо завершающей ноте, мне уже давно надо было возвращаться в офис, чтобы успеть на встречу, — и я просто кивнул. Я тогда так и не понял, что он имел в виду.
«Надеюсь, как-нибудь еще увидимся». «Думаю, конечно, …в свое время».
Я поблагодарил его еще раз, помахал на прощание и, уже точно опаздывая, почти побежал по парковым дорожкам на свою встречу. Что меня всегда удивляет, так это то, что самые значимые дороги в нашей жизни начинаются так просто… Даже не придаешь всему происходящему значения до тех пор, пока не оглядываешься назад!
Глава 3. Вот тебе и христианское просвещение!
Моя короткая встреча с Джоном в парке принесла больше разочарований, чем пользы. Хотя я и расстался с ним в предвкушении новых перспектив, и прошел сквозь тот день, не давимый стрессом, гнет которого я ощущал раньше, энтузиазм иссяк быстро.
Я плохо помнил все, что он сказал и продумывал тысячу вопросов из тех, которые я бы мог ему задать. Тот факт, что времени у нас было мало, а он не хотел назначать никаких свиданий, меня просто бесил. Да кто он такой, в конце концов? Не разыгрывает ли он надо мною какую-нибудь злую шутку? Может, он вообще — преследующий меня сумасшедший.
Но он не вел себя как сумасшедший. Беседовать с ним мне было совершенно комфортно. Это напоминало те беседы, которые у меня были с отцом, до его гибели в аварии пять лет назад. Странно, но у меня было такое же благорасположение к этому Джону, кем бы он ни был. С его легкой руки у меня разгорелась жажда к познанию Иисуса, и она не угасла за прошедшие месяцы, несмотря на мои безуспешные попытки ее утолить.
После той нашей встречи, я специально спланировал 45 минут с утра на чтение Библии и молитвы, подгадав их на то время, когда все остальное семейство еще спало. Несмотря на мою сознательность в этом деле, никаких изменений не наблюдалось. Рабоче-семейный стресс быстро вернулся. Мои молитвы не производили никакого результата, даже в тех сферах, о которых я молился наиболее усердно. Я терял надежду, но был тверд в постоянстве.
К тому времени, я уже лелеял надежды на новую внезапную встречу с Джоном, но она не происходила. В течение нескольких недель я ловил себя на мысли, что невольно ищу его глазами повсюду. Шел ли я в магазин, сидел ли в ресторане или просто ехал по городу — я шарил взглядом по прохожим — не он ли? Когда возникала фигура, похожая на него ростом и видом, мое сердце замирало. Но, когда я подходил ближе, мои надежды улетучивались. Я даже несколько раз наведывался к скамейке в парке — проверить.
Представьте мое удивление пять месяцев спустя, когда я увидел знакомое мне лицо там, где я меньше всего его ожидал — заглядывающим в шестигранное окно на одной из дверей, ведущих в зал собрания нашей церкви. Было воскресное утро, шло самое большое наше богослужение, а я как раз шагал по проходу к свободному месту; на лице у меня было написано «что бы они тут без меня делали!» поскольку я только что справился с нашей хай-тек звуковой системой, устранив какие-то неприятные шумы. Всего-то надо было подергать за два проводка, проложенных под сценой, — на время сработало и мы решили, что потом надо будет посмотреть, в чем там дело.
Двигаясь по проходу, я чувствовал на себе взгляды людей, не смотря на то, что пастор как раз в это время произносил молитву. Я тоже держал голову склонено, пока не дошел до своего ряда, тут я поднял глаза, посмотрел вдоль прохода — и сразу же увидел его. Ошибки быть не может: те же глаза, мое сердце почти прекратило биться, когда я его узнал.
Я решил не пробираться к своему свободному месту, и проскользнул в вестибюль сквозь другую секцию дверей. Он стоял все там же, нахмурившись. Я помню, что первой мыслью было, что как-то он не вписывался в картину нашего здания. Не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль. Точно не его наряд. Он был одет в спортивную рубашку с коротким рукавом, обычные брюки — более чем приемлемо для наших демократичных калифорнийских богослужений. К нам приходили и не такие: с похожими бородами, только волосами подлиннее, которые вообще выглядели как опоздавшие за течением времени хиппи. Но он просто был тут ни к месту.
«Джон, вы, что тут делаете?»— прошептал я.
Он медленно повернулся ко мне, улыбнулся в знак приветствия, и снова вернулся к тому, что происходило внутри зала. После нескольких секунд он, наконец, произнес: «Я подумал, не повидаться ли с тобой, конечно, если у тебя найдется время поговорить».
«Где вы были? Я надеялся, что встречу вас где-нибудь?» Он продолжал смотреть в окно. «Я бы очень хотел поговорить. Но сейчас не самое лучшее для этого время. Там проходит наше основное богослужение».
В этот раз он оторвался от окна: «Я понял». Я услышал, как в зале все встали, и оркестр прославления заиграл очередной гимн.
«Может чуть позже? После служения?»
«Я тут проездом и подумал, что стоит тебя проведать, посмотреть, как идут твои дела. Находишь ли ты ответы на свои вопросы?»
«Не знаю. Делаю все, чему научен. Мое „тихое время“ приходит в норму — лучше, чем сейчас никогда не было».