- Лена, ты че, смеешься? Мне, может, со сцены флайера раздавать?
- Ты сказала, что идешь танцевать, - сказала та, поправляя свои жидкие длинные кудри, щедро осдобленные гелем для волос, - я проверила, твоя очередь прошла...
- Вот именно - только прошла! Я сказала, что только оттанцевала, - рычала я, чувствуя, что не на шутку завожусь.
- Не кричи, пожалуйста.
- А что, я должна хавать то дерьмо, которым ты меня кормишь? - вопила я, пуская пену со рта.
- Я ставлю тебе еще три тысячи штрафа за пререкания с менеджером...
- Точно три? - не могла остановиться я. - Проверь, сколько стоит прием у ЛОРа, я доложу, сколько надо!
- Пять тысяч...
- Да хоть сорок пять! Следить надо за своей работой, а не наугад штрафовать!
- Я сказала, не повышай голос, - приподняв тонкую бровь, повторила Лена.
- А иди на хер!
Штраф мой занесли в долговую книгу по той простой причине, что я на него еще не заработала...
В прескверном настроении я побрела после работы в 'Маракеш', отвязавшись от Ольки с Жанкой в довольно грубой форме. Хотелось напиться до потери сознания, хотелось никому ничего не рассказывать, чтобы никто не жалел и не причитал надо мной. Правда, денег для этого не было, равно как и ни одного клиента за вечер, так что в мозгах моих было сухо, как в пустыне, хотя тогда я была согласна даже на самое дешевое пойло. Надежда была только на то, что Саша, управляющий кальянной, прикроет меня, а я пойду нажираться на дискотеку, где можно было пристать практически к любому столику с бутылкой и рекой заливать в себя алкоголь, перемещаясь к другим 'наливайкам' по мере необходимости. У входа в 'Маракеш' меня встретила молоденькая симпатичная девушка, которую я там не видела раньше. Она приветливо пригласила меня посетить заведение и я поняла, что она была новой зазывалой. Я сказала, откуда я, чтоб она перестала расшаркиваться и попросила позвать Сашу.
- Ой, а его сейчас нет...что-то передать ему?
- Нет...я подожду его.
Я села за свободный столик и стала растирать ноющие ступни, но девушка не отставала от меня.
- Слушай, вы же здесь консумируете, да?
Я посмотрела на нее, но ничего не сказала.
- Посмотри налево... - продолжала она, - там иранец сидит...думаю, с ним стоит поработать. Он приглашал меня, но мне нельзя. Не хочешь?
Собственно, я очень даже хотела. Я посмотрела в его сторону, парень оказался настоящим симпатягой.
- Только он очень плохо на английском разговаривает.
- Разберемся...
Я подсела за его столик и представилась ее подругой, запнувшись в том месте, где должна была назвать ее имя, и заменив его на какое-то ласкательное слово. Иранец широко заулыбался, показав белые кривые зубы, в которых тут же зажал трубку кальяна. Он сделал широкий жест над столом, предлагая мне заказать что-нибудь. Я взяла в руки меню, хотя знала его небогатый выбор наизусть, и низкорослая таечка тут же выросла передо мною, готовая предоставить свои услуги. Я попросила двойной Бейлис со льдом и вальяжно раскинулась на диване, глядя на иностранца. Имени его я не запомнила, собственно, мне ни разу не пришлось этим озадачиться, потому что полноценного разговора у нас не состоялось. Он не просто плохо разговаривал на английском, он на нем совсем не разговаривал. благо, мы общались не по телефону и на языке жестов он объяснил мне, что ждет друзей. То, что мы не могли с ним разговаривать, радовало меня...я иногда смотрела на него, улыбалась, потом отводила взгляд и потягивала сладкий напиток, который непрерывно приносила официантка.
Друзья все не шли, и мы подолгу сидели не произнося ни звука. Время от времени иранец поворачивался ко мне и выпускал густое облако вишневого дыма прямо мне в лицо, считая, почему-то, что мне это нравится. Сидели мы так примерно с полчаса и я стала чувствовать, что пьянею. Он пил, ни много ни мало, водку, которую ничем не закусывал и не запивал, а только закуривал, если есть такое определение. Сначала он почти не обращал на меня внимания и было похоже, что ему достаточно того, что я просто сижу с ним, но теперь он стал все чаще поглядывать в мою сторону и многозначительно улыбаться.
- Отель... - протяжно сказал он, тыча пальцем в мой стакан, - Бейлис...мой отель...
- Зачем, - улыбаясь разводила я руками, - здесь хорошо...
Он шутливо погрозил указательным пальцем.
- Мой отель, окей? Водка, Бейлис, шампанское... - он убеждающее закивал своей курчавой гривой.
- Окей, - так же закивала я, понимая, что пора с этим подвязывать.
Тот довольно заулыбался, похлопал меня по руке и еще чаще стал просить, чтоб мне подливали спиртное.
Когда я решила, что пора собирать вещи и уматывать, в 'Маракеш' с шумом ввалилась веселая парочка его соотечественников. Женщина далеко за тридцать с желтыми замусоленными волосами громко хохотала, а мужчина, который вел ее под руку и выглядел гораздо приличнее нее, наклонялся и быстро тихо что-то говорил ей. Они обильно облобызали моего компаньона, при этом и мне досталось несколько слюнявых поцелуев, которые я с трудом отвела от своих губ, подставляя скулы, щеки и уши. Они недолго погомонели, новички представились и открыли меню, чем на время успокоили мои переживания по поводу того, как слинять. Анахита (ее я запомнила, потому что она одна хоть как-то разговаривала на английском, и через нее мы стали общаться), несмотря на ее потрепанный вид, все же придала мне смелости в общении с пьяным азиатом. Я прикинулась дурочкой и попросила ее уточнить, действительно ли он хочет, чтоб я пошла к нему в отель. Тот быстро-быстро закивал головой и затараторил, видимо, напоминая, что я уже согласилась. Анахита перевела мне, что они проголодались, поэтому мы поедем все вместе чуть позже. Я позвала ее в сторону и достала из сумки прокладку, которая жила там на всякий случай уже давным давно.
- У меня месячные...объясни ему, что секса не будет, - изображая глубочайшее смущение, попросила я после того, как она отказалась понимать меня за столом.
Та равнодушно кивнула в знак понимания и мы вернулись к своим кавалерям. Она сказала пару фраз на фарси и по тону я поняла, что она не просто объясняет мою ситуацию, а рассказывает, что я собираюсь его кинуть. Иранец хитро посмотрел на меня.
- Мой отель...?
- Да, - я снова рассеянно пожала плечами.
Заведение закрывалось, и мы начали собираться. Мой ухажер старательно впихнул начатую бутылку водки мне в сумку, тем саамы, видимо, доказывая свою уверенность в том, что я поеду с ним. Положение мое усложнялось. Я сказала, что мне нужно в туалет и быстро вышла, надеясь ускользнуть через служебный ход, но Анахита следовала за мною по пятам. Выйдя из кабинки и открыв воду в умывальнике, я обнаружила, что мужчины стоят прямо в пороге и довольно ехидно улыбаются. Деваться было некуда. Кальянная была уже закрыта и спасения искать было негде. Мы вышли на улицу и направились в сторону такси.
- Анахита, - обратилась я к 'подруге', надеясь все-таки хоть на какую-то солидарность, - я не могу поехать с вами...извинись, пожалуйста, за меня.
Женщина по-прежнему без эмоций перевела и иранец схватил меня за руку. Он громко заговорил на своем языке, махая при этом свободной рукой, но я настойчиво пыталась высвободиться. Второй мужчина, который до сих пор вел себя очень тихо, бросился мне на помощь и схватил его за плечи, отталкивая от меня. К моему счастью, вокруг все еще бродили люди и на нас стали обращать внимание. Он отпустил мою руку и уже намного тише сказал что-то.
- Вынь из сумки бутылку, - перевела иранка.
Я быстро повиновалась и вручила ее своему недавнему бойфренду. Расшаркиваясь и извиняясь я попятилась назад, в то время как друг все еще держал разъяренного товарища. Развернувшись, я наткнулась на кучку таксистов и сказала название отеля.
- Двести бат, - услышала я в ответ.
- Да вы что?! - возмутилась я, потому что проезд туда стоил тридцать. Все же было утро, выбор был небольшой, поэтому я немного помягче добавила - сто...