Меня разбудило какое-то движение рядом. 'Галка пришла с работы', - было первой мыслью. Так и было. Но еще я расслышала шепот. Я разлепила один глаз и попыталась увидеть, что происходит. За окном уже светало, обычно в такое время все уже спали. У постели с Галиной стороны сидела Аня, гладила соседку по голове и что-то тихо говорила. Я приподнялась и наклонилась в их сторону.
- Вы что делаете? - прошептала я, словно в комнате спал еще кто-то.
В ту же секунду Галя, которая лежала ко мне спиной, рванулась с места, встала на четвереньки и почти стукнула меня лбом, застыв буквально в сантиметре от моего лица. Даже сквозь полумрак комнаты я могла рассмотреть ее безумный взгляд. Глаза, и без того черные, теперь просто зияли бездонными дырами. Я мгновенно проснулась и замерла. На нее было страшно смотреть. Я не знала, как реагировать.
- Галь, все хорошо, ложись, - все так же тихо и успокаивающе сказала Аня.
Девочка снова легла и отвернулась от меня. Я шумно выдохнула.
- Что с ней? - заикаясь спросила я и посмотрела на Аню как на спасителя.
- Ее чем-то накачали. Она с японцами в эскорт уходила... Мы с Тиной нашли ее на бассейне, - Аня замолчала на несколько секунд. - Димка только выехал в Бангкок, а Ленка не берет трубку.
- И что будем делать?
- Да хрен его знает. И Атрур улетел вчера...блин, когда не надо, они все здесь толпятся!
- Вика? - робко спросила я.
- Думаешь, ей до нас сейчас? Кстати, у нее телефон тоже отключен.
Аня на минуту замолчала и задумалась. Галя тихо лежала, как будто спала, только иногда начинала метаться по кровати и через несколько секунд снова утихала. Мне было страшно. Хотя надо признать, Аня придавала смелости и уверенности. На лице ее не было страха, было похоже, что она очень быстро перебирает в голове мысли о том, как поступить.
- Ты видела уже такое? - снова спросила я. Мы уже не шептались, и я почти не дергалась вслед за Галей после каждого ее припадка.
- Я не видела, но знаю, что такое бывает. Эти мудаки подсовывают какие-то транквилизаторы или не знаю что, чтобы спокойно трахнуть. А девки ж еще и бухают безбожно перед этим.
- Может, в больницу..? да и в полицию позвонить не помешает...
- Ты че! Артур с нас шкуру снимет! Если она под наркотой, начнут шустрить всех, а в этом клубе Бог весть что творится!
- Но он же сам говорил, что иногда будут проверять, чтоб не баловались. Вот как раз хороший повод, - убеждала я.
- Ян, успокойся. Дождемся кого-то из менеджеров, пусть сами разруливают!
- А если она ласты склеит? - провизжала я, не соображая, какими словами оперирую.
Аня снова замолчала на несколько минут. Я тоже не нарушала тишину. Мы сидели замерев, словно на картине.
- Думаешь, ее изнасиловали? - пролепетала я. Мне стало еще более не по себе, я вся съежилась.
Соседка с удивлением посмотрела на меня, будто я говорила бессмыслицу.
- Не знаю, - протянула она в растерянности, - может быть.
Наконец, Аня встала, включила светильник, прочистила горло, убрала волосы с лица и наклонилась над успокоившейся девушкой. Она положила одну руку ей на плечо, а второй потянула вверх подол длинного сарафана и задрала его до самой груди. Белья на ней не оказалось. Пах был припухшим. В подбритых местах краснели многочисленные воспаленные точки. Между ног размазанными струйками засохли выделения. Черные курчавые волосы поприлипали к животу и ногам. На бедрах проявились синяки. Ком подкатил к моему горлу. Я забыла обо всем плохом, что думала об этом человеке - сейчас это была лишь беззащитная девочка, над которой надругались.
- Нельзя же так... - я заплакала.
Аня стояла в нерешительности всего несколько мгновений. Потом она достала из тумбы пластинку таблеток и ткнула мне.
- Выпей пару штук. Ты мне сейчас нужна будешь.
Я пошла на кухню, выпила две таблетки валерьянки, умылась и вернулась, готовая выполнять поручения боевого товарища. Та курила на балконе и разговаривала по телефону. Я посмотрела на Галю... Я считала себя сильным человеком, но сейчас была беспомощной, как котенок, глядя эту несчастную. 'Так вот, куда вы едете...', подумала я и снова перед глазами промелькнули лица тех, кому я обещала звездную славу... Я раньше видела изнасилованных. Когда мне было лет десять, на выходные родители часто отправляли меня и младшего брата к бабушке на совхоз, который находился километрах в трех от нашего района. Машины у нас не было, и почти всегда мы ходили туда пешком, не привязываясь к расписанию нечастых автобусов. Отец по очереди садил нас на плечи и рассказывал про звезды, шагая по разбитому асфальту. В один из таких дней мы вышли очень рано, не помню, зачем, помню только, что было лето, солнце едва взошло, и дороги были пустыми. Подходя к первым улицам поселка, мы заметили фигуру, медленно идущую нам навстречу. По мере ее приближения, наш разговор о космических кораблях и подводных лодках прерывался и постепенно совсем стих. Перед нами была девочка лет шестнадцати, наверное. На ней была черная майка на бретельках и очень короткая черная же юбка, а поверх всего болталась растянутая кофта-сетка из серебристого люрекса. У нее была стрижка каре, и рыжие волосы торчали беспорядочной копной. Колготы были изодраны, на теле во многих местах виднелись ссадины и царапины. Тяжелые туфли на платформе были пыльными, со сбитыми носками - вероятно, она часто спотыкалась. Девушка шла, не поднимая на нас глаз, под которыми размазалась косметика.
- Ребенок, ты откуда? - спросила мать, приостановившись.
- Из Нагольчика... - прозвучал едва слышный ответ. Девочка слабо улыбнулась и пошла дальше. Так же сделали и мы.
Нагольчик - небольшой поселок, который находился километрах в пятнадцати от совхоза, и топать ей туда пришлось бы долго. Но мы ничего не сделали. Родители замолчали до самого дома бабушки, и мы с братом не смели ни о чем спрашивать. На секунду я обернулась, чтобы еще раз увидеть удаляющийся силуэт. Тогда я еще не поняла, что это значило, очевидным было лишь то, что ее кто-то обидел, но с каждым годом картина, не покидающая мою память, становилась все яснее. Все страшнее и неприятнее было думать о том, как она пришла в то состояние, в котором мы ее увидели. Все чаще возникал вопрос: почему родители ничего не сделали? Я так никогда и не решилась задать его.
Аня прервала мои мысли, хлопнув балконной дверью.
- Сейчас будет машина, мы едем в больницу. Скажем, что туристы.
- У меня почти нет денег, - запереживала я.
- Все нормально. Главное, помоги мне дотащить ее вниз.
Мы спустились и, обходя центральный вход, вышли на улицу через боковую арку. Галя едва передвигала ногами и каждую минуту с одинаковой интонацией спрашивала, куда мы идем. Ее уже не дергало, она была как вареный овощ.
Темный седан стоял между зданиями прачечной и фотосалона, подальше от света уличных фонарей. Из машины вышел крупный мужчина, открыл заднюю дверцу и мы дружно уложили наш живой груз на заднее сидение.
- Так, возвращайся в номер, сиди тихо и не ложись пока спать. Если появится кто-то с проверкой, скажешь, что мы в больнице, только обязательно сразу позвони мне, предупреди. Сама никого не ищи, я потом поговорю с Ленкой. Звони, если что.
Она направилась к пассажирскому сиденью, но по пути остановилась и указала на все еще стоявшего рядом со мной мужчину:
- Кстати, познакомься. Это Рой.
Мужчина обернулся ко мне и протянул руку.
- Здравствуй, - поприветствовал он по-русски с сильным акцентом.
Я онемела от удивления, но все же протянула руку в ответ.
Вернувшись в номер я долго не могла прийти в себя. Только что я пожала руку, которая превратила женское лицо в кровавое месиво... Я начала припоминать, что уже встречалась с этим человеком. Легкая седина в волосах, стильные оптические очки, дорогой запах, отлично выглаженная рубашка, белые туфли...Да, точно. Несколько раз мы здоровались в лобби, я еще думала, что он тоже здесь живет и удивлялась, почему он выбрал такой убогий отель. Он казался мне очень привлекательным... Но что у них за отношения с Аней? Почему он ей помогает? Это же чудовище. Что если кто-то узнает, что он был здесь с нами? Тысячи вопросов крутились в голове, и я не находила себе места.