Вот только, пройдясь по списку, я по-прежнему стою в гараже. До чего упрямый сон! Так что я делаю то же самое снова и снова.
Нет, это не сон.
Определённо не сон. Тут я перестаю улыбаться.
Я крепко закрываю глаза – и ничего не происходит. То есть я чувствую, что мои веки сжимаются, но я по-прежнему всё вижу. Я вижу гараж, хоть и знаю, что глаза у меня закрыты – зажмурены изо всех сил вообще-то.
Я накрываю глаза ладонями – и так же прекрасно всё вижу.
Живот сводит от испуга, страха и ужаса – сочетание очень жуткое. Неожиданно меня рвёт в раковину, но я не вижу рвоты – только слышу её плеск и чувствую горячую горечь во рту. Потом, через секунду-другую, она материализуется на моих глазах: полупереваренные кукурузные хлопья, которыми я позавтракала.
Я включаю кран, чтобы смыть это. Сую ладонь под струю воды – та принимает форму ладони. Я подношу пригоршню воды к пересохшему рту и поражённо таращусь, как передо мной поднимается водный пузырь. Я глотаю его и снова смотрю в зеркало: мои губы на секунду становятся почти видимыми в том месте, где их коснулась вода, и я различаю жидкость, когда она опускается по моему горлу, а потом всё исчезает.
Меня охватывает такой сильный ужас, которого я никогда не испытывала.
Стоя перед зеркалом, вцепляясь в края раковины невидимыми руками, пока мой мозг едва не взрывается в попытке обработать эту… странность, я делаю то, что сделал бы любой.
Что сделали бы вы.
Я зову на помощь.
– Ба! БА! БА!
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Я собираюсь рассказать вам, как стала невидимой, а попутно узнала целую кучу всякого-разного.
Но для этого вам потребуется немного, как называет это мой учитель мистер Паркер, «предыстории». Того, что привело к моей невидимости.
Потерпите пару глав. Я буду кратка, а потом мы вернёмся в гараж ко мне, невидимой.
Однако самое первое, что мне стоит сделать, прежде чем продолжить, – это предупредить вас: я не «бунтарка».
Я говорю это только на тот случай, если вы надеетесь, что я одна из тех безбашенных детей, которые вечно попадают в неприятности и «дерзят» взрослым.
Конечно, если не считать невидимость попаданием в неприятности.
А насчёт того раза, когда я выругалась на миссис Аберкромби: это вышло случайно, я уже тысячу раз говорила. Я хотела назвать её «гадюкой» – что, признаю, само по себе грубо, но не так грубо, как рифмующееся с этим слово, которое у меня нечаянно вырвалось. За это мне ЗДОРОВО попало от ба. А миссис Аберкромби до сих пор считает, что я очень грубая девчонка, хоть это и было больше трёх лет назад, и к тому же я написала ей письмо с извинениями на лучшей почтовой бумаге ба.
(Я знаю, что она до сих пор злится, потому что её пёс Джеффри вечно на меня рычит. Джеффри на всех рычит, но миссис Аберкромби всегда говорит: «Прекрати, Джеффри» – кроме тех случаев, когда он рычит на меня.)
В общем, обычно я просто спокойно сижу на задней парте в школе сама по себе, занимаясь своими делами, – ла-ла-ла, не-трогайте-меня-и-я-не-трону-вас и так далее.
Но, знаете, это присловье, которое используют взрослые, чтобы казаться умными: «Ах, что поделать – в тихом омуте, а?»
Это я. «Тихий омут». Настолько тихий, что практически невидимый.
Что, если подумать, весьма забавно.
Глава 2
Насколько далеко назад вы желаете отправиться?
Как по мне, началось всё с истории с пиццей. Именно она так расстроила меня, что я вроде как немножко рехнулась, а потом рехнулась ещё сильнее.
Вот как всё было.
Джарроу Найт – кто же ещё? – заорала: «Доставка пиццы!», когда я вошла в класс, и практически все засмеялись. Не заржали, но захихикали точно. Большинство моих одноклассников не жестокие на самом деле.
Поначалу до меня не дошло. Я понятия не имела, при чём тут я. Я вообще решила, будто это какая-то шутка, начала которой я не услышала, так что улыбнулась и тоже слегка посмеялась, как люди делают, когда не хотят оставаться в стороне.
Оглядываясь назад, я понимаю, что это должно было выглядеть весьма странно.
Потом, пару дней спустя, Джарроу, её брат и несколько других ребят проходили мимо меня, когда я болтала с девочками у химической лаборатории, и Джарроу сказала довольно громко: «Ты заказывал ″Американ Хот″, Джез?» и дала ему пять, а Кирстен и Кэти уставились на свои ноги.