Ба лезет в свою холщовую сумку и передаёт мне медную вазу с резным узором, которую я видела на антресолях, когда шарилась в вещах ба. Это было словно целую жизнь назад, и – в некотором роде – так оно и есть.
Я вдыхаю запах футболки и снимаю с вазы крышку.
Мамина песня продолжает играть, люди жуют мармелад, а я поднимаю урну, давая пылеобразному содержимому высыпаться, и его немедленно уносит ветром в море. Парочка песчинок праха упали на камни, но вскоре волны слизывают их. Через несколько секунд ни в воздухе, ни на земле не остаётся ни крупинки.
Я оглядываюсь. Все плачут. Не громко, без всхлипов, но ба утирает глаза и даже у папы такое странное выражение на лице, будто он изо всех сил старается не расплакаться. У Бойди на губах перевёрнутая улыбка, которую я уже видела раньше.
Леди улеглась на камне и глядит в море.
Я сказала «все плачут» – ну, все, кроме меня.
А я? Я улыбаюсь!
Теперь всё как надо; всё идеально.
Папа подошёл ко мне со спины и стискивает за плечи, а ба держит меня за руку.
– Пока, мам! – говорю я и машу морю свободной рукой.
Тогда-то я и решаю, что буду Этель. Этель Ледерхед. Домашнее прозвище: Бу.
Вот кто я такая.
Никто и не заметил, что волнолом полностью ушёл под воду. Интересная нас ждёт ночка.
Конец
Благодарности
Спасибо моему замечательному редактору, Нику Лейну, за его терпение и советы; а также выпускающим редакторам и корректорам Мадлен Стивенс, Анне Боуэлс и Мэри О'Риордан, улучшившим эту книгу самыми разными бесчисленными и крошечными – а иногда не такими уж и крошечными – способами.