Сан оперся на стол и закрыл глаза. Того, как Рико встал и ушел, уже не видел. И даже последнюю волну эмоций не почувствовал — настолько выгорел за эти несколько минут. Он знал, что пожалеет о сказанном уже сегодня, но скрывать все это до конца дней тоже не хотел.
На первом этаже начала играть музыка. «LOFT» уже вот-вот собирался принять первых посетителей. Сан поднял с пола пришедшую в негодность рубашку и скрылся за потайной дверью.
32
Их везли в машине. Судя по тесноте, в багажнике. Но если учесть, что их двое, — а по ощущениям их совершенно точно было двое — это внедорожник. На глазах повязка. Руки стянуты за спиной. Рот заклеен липкой лентой.
«Где я в жизни свернул не туда?» — спрашивал себя Илай, пытаясь воспроизвести события этого дня.
Первым делом они зашли в оптику, где Гай долго выбирал себе очки.
«Сейчас они ему точно без надобности».
Потом сходили за выпиской в клинику, забрали кое-какие вещи из палаты, отвезли их домой к Гаю. Там он сказал, что нужно непременно зайти к некоему Рю Сандзи и рассказать о том, что они обнаружили, потому что этот Сандзи имеет прямое отношение к истории с Тайё.
«LOFT» был еще закрыт, но так как Гай был близким другом владельца, их собирались пустить с черного хода. Только вместо этого укололи какой-то дрянью и связали. Последним, чье лицо видел Илай, был Эмир Павич.
Судить, как долго их везут, шаман не брался, но надеялся, что дорога предстоит еще долгая, потому что собирался устроить кое-кому допрос. Похитители совершили ошибку, вколов ему наркотик. В былые времена, еще до того, как человеческие законы стали приоритетными, шаманы пользовались дурманами для своих практик. Теперь это было под запретом и приходилось ограничиваться медитациями. Сам Илай только читал об эффектах этих самых дурманов, но сейчас готов был проверить, насколько это правда.
«Я знаю, что это незаконно, но и похищения нигде не одобряются».
С такими мыслями он обратился к своему воплощению. Красноволосое на птичьих ногах, оно с блеском в абсолютно черных глазах ожидало приказаний. Илай попытался представить своего товарища по несчастью, но потом понял, что легче будет найти ту сущность, которая засела в разуме Гая.
Стоило подумать об этом, и воплощение, обернувшись журавлем, взвилось ввысь. Белый свет сменился сначала золотистыми искрами, а потом резко исчез и перед глазами возникла гладкая серая стена.
«Не любишь гостей? — услышал Гай до боли знакомый голос у себя в голове. — Прости, но тебе придется меня впустить».
Он услышал взмах крыльев, а затем перед ним возник красноголовый журавль. Впрочем, птичья голова вскоре сменилась человеческой. Это был Илай, только с красными волосами, крыльями вместо рук и на птичьих ногах.
«Так вот они какие, галлюцинации».
«Это не галлюцинации, это дети Северных склонов так развлекаются», — ответил женский голос.
Журавль тоже повернул голову вправо. Над грудой обломков и рваных листов возвышалась человекоподобная фигура неопределенного цвета. Гаю вдруг стало не по себе от бардака, который творился здесь.
«Здесь, это где?» — спросил он скорее сам себя, но ответ последовал незамедлительно.
«В твоей голове», — сказал Илай.
«Не мешало бы тебе тут устроить уборку», — сущность все больше становилась похожа на женщину не только голосом и формой, но и характером.
«Вот тебя-то мне и надо», — журавль двинулся в сторону свалки, но та странным образом стала вытягиваться и уворачиваться.
«Нет-нет, мы уже общались и мне не понравилось».
«Стоять, я сказал!»
«Ну нет, спасибо!»
Пространство стало искажаться, обломки, обрывки, осколки закружили каруселью, так что Гая начало тошнить.
«Прекратить!» — рявкнул он и, кажется, даже ударил кулаком по столу?
Движение прекратилось, но в этот самый момент журавль одним рывком настиг сущность, вцепился лапами и стал бить крыльями. Та заверещала, и звуковая волна вновь подняла в пространство ворох мусора. Шаман успокоился только после того, как сущность оказалась заперта в клетке из черных маховых перьев.
«Все? Доволен? Драться зачем было? Я же слабая беззащитная…»