Та сидела некоторое время молча и глядела в одну точку где-то среди фотографий, которые передала Кира. По впалым щекам катились крупные слезы.
— Я не знала ничего, — наконец проговорила она. — Ни про пытки, ни про мальчишек. Рико… Расскажите мне, какой он стал?
— Большой и сильный, — Селения невольно улыбнулась. — Он очень добрый и отзывчивый. Его все любят.
Иола всхлипнула и принялась вытирать слезы двумя руками.
— Я читала в газетах, что были похищены дети. Но никогда бы не могла подумать, что это сделал Энрике.
— Думаете, он не был одержим, когда всё это происходило?
— Не знаю.
— Но, насколько мне известно, шаманы умеют видеть сущность?
— Я лишилась благодати, когда вышла замуж в этот Дом. По происхождению я ведь лисица, — она почти улыбнулась на этом слове. — Лисы пользуются дарованной силой, а дети Северных склонов черпают силы из внутреннего источника. Так повелось издревле: серые лисы поклоняются благодатным духам, подопечные Белого ворона сопровождают заблудших духов между мирами, а дети Северных склонов сражаются со злобными духами. И сегодня наши послушники сдерживают их на границах разрывов между мирами, только мало кто теперь об этом знает.
— Вы хорошо знали своего мужа? Могли у него быть какие-то причины, чтобы поступить так? — впервые в жизни Селении было настолько неловко задавать подобные вопросы.
— Дом детей Северных склонов никогда бы не причинил вреда черным волкам, — твердо ответила Иола. — Есть вещи, над которыми время не властно. Серые лисы вместе с волками выступили на стороне детей Северных склонов во времена кровавого переворота. Тогда же и Дом хрустальной розы примкнул к этой коалиции. Сегодня об этом, кажется, уже не пишут в учебниках, но это было. Клятвы тех времен и сейчас в силе.
— А если бы это было внушение?
— Сложно представить, — Иола задумалась на мгновенье и отпила уже изрядно остывший чай. — Хотя представить, что б его сущность подменили, еще сложнее. Легче поверить, что нашелся кто-то из древних. Но тогда это должен был быть кто-то из императорской линии. Ах! — Иола вдруг выпрямилась и замерла, глядя на Селению округлившимися глазами. — Не может быть, — прошептала она, — неужели кто-то открыл гробницу… Идемте, — она так быстро бросилась прочь из кухни, что Селения не сразу сообразила, что происходит.
Догнала она шаманку на лестнице. Та была крайне взволнована и не проронила ни слова до тех пор, пока они не оказались в просторной библиотеке.
Иола метнулась к письменному столу и схватила внушительного размера том в темно-серой обложке.
— Они что-то узнали, — она повернулась к Селении, на ее глазах снова блестели слезы. — Позавчера у нас ночевал тот самый Гай Сэцу. Илай привел его, потому что их застала нежить в Старом городе. А вчера утром они уходили из библиотеки. Илай с тех пор не появился дома. Мы повздорили немного, я думала, в этом дело. Но теперь мне кажется, они что-то узнали. Илай говорил, что хочет положить конец этому всему, а я не понимала, о чем он. Глупый мальчишка! — Иола в сердцах бросила книгу на стол.
— У вас есть его фотография? Мы можем объявить розыск.
— Только двухлетней давности.
— Подойдет.
Иола принесла из другой комнаты фотографию, которую, скорее всего, вынула из рамки. Там был запечатлен молодой брюнет в выпускной мантии и очках.
— Спасибо вам! — приговаривала она. — Я тоже попрошу кого-нибудь из наших шаманов пустить духа поисковика следом.
Селения одолжила ту книгу на время следствия, оставила визитку, пообещала сообщить, если что-то узнает и отправилась обратно в отдел. Когда она уже переходила дорогу, на парковку завернул серый седан Фине. Видимо, они с Кирой тоже ее заметили, потому что дождались у самого входа в здание.
— Ну что, как успехи? — Фине заговорил раньше всех.
— Даже не знаю. У нас еще двое пропавших. С другой стороны, Иола Валенс совершенно точно ни при чем.
— Кого теперь ищем? — спросила Кира, словно чуяла неладное.
— Илай Валенс и Гай Сэцу.
— Что?!
— Они что-то вычитали здесь, — Селения достала из сумочки невесть как поместившуюся туда книгу, — а потом ушли, и уже сутки никаких новостей.
— У нас остается все меньше союзников, — задумчиво проговорил Фине.