В «Золотом теленке» образ Воробьянинова усох до Митрича, и одновременно трансформировался в Корейко. То есть социальный полуфабрикат додеградировал до слившегося с природой Митрича и досепарировался до януса Корейко.
2
Хотя Катаев утверждал, что выведен в «Двенадцати стульях» под видом инженера Брунса (персонажа более чем эпизодического), ему там посвящена добрая глава. Только он её выкинул, справедливо решив, что довольно злая карикатура, изображающая его беспринципным демагогом и провокатором, навряд ли могла выйти из под пера «литературных негров». Даже с учётом легкой «маяковской» маскировки.
Речь идет о «модном писателе Агафоне Шахове», авторе «книги о растратчиках» (известность Катаеву принесла повесть «Растратчики»).
Шахов дарит свою книгу кассиру, который выплачивает ему гонорар. Кассир книгу читает, ему нравится как там красиво и со знанием дела описываются оргии растратчиков, он просаживает казенные деньги, попадает под следствие и приходит к Шахову советоваться что делать. Тот советует ему сесть в тюрьму, только не забыть на суде указать, название и место продажи соблазнительной книги.
Так что жалко, что читатели до недавнего времени были незнакомы с этим фрагментом романа. Интересно, как бы остроумно и зло написали в «Двенадцати стульях» о такой колоритной и даже где-то одиозной личности как Булгаков. Но почему-то не написали. И в рукописи нет. Есть намёк на «Дни Турбиных», и есть одно упоминание. Но их выкинули.
3
«ГЕРКУЛЕС» из «Золотого теленка» — это символ советского бюрократии и всего советского государства. Геркулес это колосс. В 19 веке в Европе колоссом называли Российскую Империю.
В 20-х годах в СССР началась кампания по замене детской манной каши на овсяные хлопья. Овёс в России считался грубой пищей для лошадей, поэтому овсяную кашу назвали геркулесовой. («Если ребенок будет есть полезную овсянку, он станет сильным как молодой Геркулес (Геракл)»). Геркулес производился в России и до революции, но это был другой продукт — толокно (порошок), используемое как дешевая пищевая добавка.
Для восприятия людей 20-х годов геркулес был военным немецким эрзацем, таким же, как порошковое молоко, желудёвый кофе или морковный чай. «Геркулес», таким образом, это эрзац-колосс, колосс на глиняных ногах. Фикция.
«Геркулес» занимает помещение бывшей гостиницы-люкс. Совслужащие сидят в номерах, дирекция находится в зимней оранжерее, а бюро справок располагается в отключенном лифте. Формально организация занимается торговлей лесом (одна из главных статей тогдашнего экспорта), реально все силы администрации брошены на то, чтобы удержаться в занятом помещении. В кабинетах стоят кровати и даже ванны; сквозь окраску поверх советских проступают дореволюционные надписи: «Буфет», «номера», «дамская комната»; везде расставлены пальмы.
Половина сотрудников «Геркулеса» носит фамилии Дрейфус, Музыкант, Кукушкинд, Лапидус-младший.
Начальник с революционной фамилией Огонь-Полыхаев ничем не занимается, всем руководит его секретарша Серна Михайловна, управляющая делами при помощи резиновых штампов.
В организации кипит фиктивная общественная работа: готовится переход на латинский алфавит, ведется борьба с Рождеством, организуются кружки для поддержки авиации, беспризорников, химии и т. д. и т. п.
Проект ленинградского крематория
Эта безумная деятельность самозванцев и временщиков носит инфернальный оттенок. Первое что слышит читатель, зайдя вместе с Корейко в бывшую гостиницу, это дружеское приветствие старику-швейцару, оставшемуся в штате с гостиничных времен:
«— Ну, что, старик, в крематорий пора?
— Пора, батюшка, — ответил швейцар, радостно улыбаясь, — в наш советский колумбарий. Он даже взмахнул руками. На его добром лице отразилась полная готовность хоть сейчас предаться огненному погребению».