И далее автор рассказывает:
«В Черноморске собрались строить крематорий с соответствующим помещением для гробовых урн, то есть колумбарием, и это новшество со стороны кладбищенского подотдела почему-то очень веселило граждан. Может быть, смешили их новые слова — крематорий и колумбарий, а может быть, особенно забавляла их самая мысль о том, что человека можно сжечь, как полено; но только они приставали ко всем старикам и старухам в трамваях и на улицах с криками: "Ты куда, старушка, прешься? В крематорий торопишься?" или "Пропустите старичка вперед, ему в крематорий пора". И, удивительное дело, идея огненного погребения старикам очень нравилась, так что веселые шутки вызывали у них полное одобрение. И вообще разговоры о смерти, считавшиеся до сих пор неудобными и невежливыми, стали котироваться в Черноморске наравне с анекдотами из еврейской и кавказской жизни и вызывали всеобщий интерес».
Реально вся эта безумная машинерия с адским огоньком в глазах тем не менее имеет внутренний смысл и жестко управляется из некоего центра. Приказы поступают анонимно. Их цель вполне тривиальна: получение и присвоение прибыли. Никто кроме дурачка-директора не знает, что внешнее управление существует. Причем того, кто это управление осуществляет, — Корейко, — Полыхаев считает курьером-посредником.
А собственно пуркуа па? Почему «человек с английскими усиками» должен нести пакеты с деньгами в общественную уборную, а затем в камеру хранения? Он может их передавать по цепочке дальше. Например, послу из Латинской Америки, тот по диппочте пакеты с деньгами будет посылать в Рио-де-Жанейро, где на них будет закупаться кофе и вестись например в Лондон. КАКАЯ РАЗНИЦА? Да никакой. Внешнее управление.
А на поверхности пузырится изучение эсперанто, пинг-понг, хранение папок с документацией в ваннах, помощь беспризорным детям, строительство социализма и придуривание вице-королем Индии в местной психбольнице.
Что дальше? Дальше всё это великолепие можно смахнуть в коробку в любой момент. Мол выметайтесь из гостиницы в 24 часа. Наступило 21 августа 1991 года, спасибо, все свободны. Форма изменилась. Но конечно не содержание. Раньше джентльмен с английскими усиками изображал советского человека и бедного клерка, потом может изображать русского патриота и миллиардера. И всегда можно заставлять людей радоваться крематорию. «Дураки дом зажгли и огню рады». «Воронья слободка».
Понимал ли это Булгаков? Конечно, нет. Чувствовал? Да, и очень отчётливо.
4
Сцена встречи с Рабиндранатом Тагором имеет своё продолжение. Бендер едет в поезде к Зосе Синицкой и приглашает в купе студентов. Проводник начинает кричать, но Бендер улаживает проблему:
«— Что ж это вы, папаша? — сказал он проводнику. — Пассажиров не надо линчевать без особенной необходимости. Зачем так точно придерживаться буквы закона? Надо быть гостеприимным. Знаете, как на Востоке! Пойдемте, я вам сейчас все растолкую. Насчет гостеприимства.
Поговорив с Остапом в коридоре, проводник настолько проникся духом Востока, что, не помышляя уже об изгнании шайки-лейки, принес даже девять стаканов чаю в тяжелых подстаканниках и весь запас индивидуальных сухарей. Он даже не взял денег. — По восточному обычаю, — сказал Остап обществу, — согласно законам гостеприимства, как говорил некий работник кулинарного сектора.
Услуга была оказана с такой легкостью и простотой, что ее нельзя было не принять. Трещали разрываемые сухарные пакетики, Остап по-хозяйски раздавал чай и вскоре подружился со всеми восемью студентами и одной студенткой.
— Меня давно интересовала проблема всеобщего, равного и тайного обучения, — болтал он радостно, — недавно я даже беседовал по этому поводу с индусским философом-любителем. Человек крайней учености. Поэтому, что бы он ни сказал, его слова сейчас же записываются на граммофонную пластинку. А так как старик любит поговорить — есть за ним такой грешок, — то пластинок скопилось восемьсот вагонов, и теперь из них уже делают пуговицы».
Этот эпизод, кроме всего прочего является скрытой полемикой с Короленко. Не по уму бойкий Короленко всю жизнь занимался общественной деятельностью, а когда результатом этой деятельности стала «самодеколонизация» (равная самодеметрополизации) России и гражданская война, написал несколько писем своему брату по разуму Луначарскому.