— Господи! Что же нам делать?
— Остается одно, леди Констанс. Эти люди корыстны.
— Точно, — сказал герцог. — Надо откупиться. Помню, в Оксфорде…
— Сколько ей дать?
Лорд Икенхем задумался.
— У особ ее ранга, — наконец сказал он, — смешаны представления о деньгах. Триста фунтов покажутся ей богатством. Может, столкуемся на двухстах пятидесяти.
— Представляете себе, — сказал герцог, — именно триста фунтов просил Аларих! Совпадение.
— Поразительно! — сказал граф.
— Жениться хочет, видите ли.
— Нет, вы подумайте! Что ж, леди Констанс, положим для верности триста. Завтра я поеду в Лондон и все улажу.
— Сейчас выпишу чек.
— Не советую. Они любят наличные.
— Помню, в Оксфорде…
— Аларих!
— Да-да, сейчас дам. У меня как раз есть эта сумма.
— И то правда, — припомнил пятый граф.
Герцог отомкнул ящик письменного стола.
— Вот, — сказал он. — Езжайте, Икенхем.
— Если надо больше…
— Не думаю, леди Констанс. Этого хватит. Меня беспокоит другое — о несчастном увлечении никто не должен узнать.
— Верно, — согласился герцог. — Мы-то понимаем, что он слабоумный, а чужим знать не надо.
— Над нами будут смеяться!
— Вот именно, леди Констанс. Валерия, мой друг, ты собиралась рассказать тете, что встретила меня в Бландинге.
— Да, конечно.
— Я бы не советовал. Понимаешь, твоя тетя просила меня побыть дома. Если она узнает, что я не выполнил такую простую просьбу, мне придется ей все рассказать. А у моей жены, — обратился граф к леди Констанс, — есть недостаток, она сплетница. Истинный ангел, но… сами понимаете. Словом, через неделю об этом услышит вся Англия.
Властность воинственных предков вернулась к хозяйке дома.
— Милая моя, — сказала она тем тоном, которого боялся лорд Эмсворт, — вы ничего не расскажете леди Джейн.
Мгновение-другое казалось, как это ни безумно, что Валерия воспротивится. Глаза их встретились. Бедная девушка опустила веки.
— Да, конечно, — отвечала она.
Лорд Икенхем ласково погладил ее по плечу.
— Спасибо, мой друг, — сказал он.
И пошел сообщить Мартышке, что все уладилось, мало того — еще остается на жизнь и на собачьи бега.
Когда он поднимался по лестнице, лицо его нежно сияло. Как приятно, думал он, расточать сладость и свет, особенно в весеннее время!