Не может быть двух культур слова: книжной и газетной. Работа писателя над речью не проходит мимо публициста. Влияние так называемой «большой литературы» на несметную армию фельетонистов, очеркистов, критиков, репортеров - несомненно. Наоборот: тысячекрат повторенная газетой речевая ошибка часто усваивается молодым писателем, а счастливо найденное газетчиком живое слово начинает бытовать в большой литературе. Поэтому нельзя недооценивать значения газетной практики в борьбе за здоровую языковую культуру, когда в Стране Советов не осталось значительно населенного городишки или хорошего завода без своей газеты.
1) Борьба за культуру языка есть составная часть борьбы за форму художественного произведения как средство верного разрешения идейной задачи.
2) Борьба за культуру языка должна вестись художественной литературой с помощью публицистики.
3) Научное освещение проблемы языка в художественной литературе должно быть сделано исследователями на основе материала советской литературы в столкновении его с материалом газеты и живой речи...
Слову свойственно выражать понятие. Но ему несвойственно выражать его наилучшим образом. Здесь все решается качеством. И писатель обязан помнить, что при одном и том же идейном уровне двух произведений, то из них имеет большую художественную ценность, в котором качество слова выше. Он обязан в своих произведениях стремиться к высшему качеству. Этого от него требует литература, читатель, эпоха.
Разговор о мастерстве писателя следует начинать с языка.
Язык всегда останется основным материалом произведения. Художественная литература - это искусство слова. Даже столь важное начало литературной формы, как композиция, отступает перед решающим значением языка писателя.
Мы знаем хорошие произведения литературы с несовершенной композицией. Но хорошего произведения с плохим языком быть не может. Из негодного леса нельзя выстроить хорошего дома, хотя хороший дом не всегда бывает вполне удобным: это зависит от плана, а не от добротности леса. Однако, что толку в удобном плане, если гнилые стены не держат тепла.
...для писателя никакие достижения немыслимы без постоянной, я сказал бы без пожизненной работы над словом.
Я убежден, что молодому писателю очень полезна работа в газете. Это школа, заменить которую в литературе нечем.
Что дает школа газеты?
Она вырабатывает самые дорогие качества, необходимые художественной прозе: краткую форму, точность выражения, ясность мысли.
Недостаток многих наших романов последнего времени - расплывчатость, многословие, то, что Лев Толстой называл «жиром» в отличие от «мускулов».
Газета развивает у прозаика мускулы. Она не позволяет прозе растекаться, ползти. Если газета печатает безмускульную прозу, то это вина газеты. По своей природе газета требует от литератора, так сказать, спортивной формы.
Многословие - враг газеты, потому что лишние слова занимают лишнее место и потому что они затуманивают мысль, а газета должна выступать только с ясными мыслями. <...>
Писатель должен раз и на всю жизнь запретить себе писать кое-как...
Почему же в искусстве множество молодых литераторов пренебрегает, например, языком, выступая в газете? Когда же учиться мастерству? Только тогда, когда сядешь за эпопею?
На этом элементарном требовании к писателю должна быть построена его позиция в работе для газеты.
Нет «низких жанров», но существует низкое отношение к жанрам. Оно возникает по вине литераторов, которые считают ниже своего достоинства всегда трудиться с одинаковой страстью, с одинаковым напряжением.
Надо писать для газеты во всю силу своих способностей, по призванию литератора. И надо помнить, что из требовательных к себе газетчиков выходили превосходные писатели именно благодаря высокой требовательности к себе.
Нередко говорится о порче языка газетой, о плохом и даже «разрушающем» влиянии газеты на писателя.
Почему, однако, писатель должен повторять слабости и недостатки газетной речи, газетной формы? Кем это предписано? Я говорю о пользе газетной работы вовсе не ради побуждения писателя к тому, чтобы он учился шаблонам. Развивать свою индивидуальность художника, особенно в области слова, - значит избегать в языке коверкания и ошибок, допускаемых газетой, и, стало быть, поднимать общий уровень газетной речи.
Писатель повторяет ошибки газетного языка и говорит: Ах, на меня разлагающе влияет работа в газете! Но надо писать так, чтобы твой язык влиял на газеты, а не так, чтобы плохой газетчик мог оправдаться: чем, мол, язык мой плох, когда он освещен художественной литературой?.. А у нас нередко пишут таким языком, что не знаешь, где кончается репортаж, где начинается повесть.