У слова, имеющего хождение в ограниченном крае страны, будет достаточное основание приобрести всеобщность, перестав быть только местным, если понятие, им обозначаемое, не располагает в языке более метким и определительным словом, если оно широко доступно для понимания и не противно слуху.
Бороться с «областничеством» в литературе означает требование к писателю не засорять языка излишними диковинными словами, ради чего бы это ни делалось. Но это требование не исключает употребление областного слова, когда его трудно или нельзя заменить известным общепринятым словом, когда оно метко и служит обогащению языка.
По-моему у писателя нет надобности заменять в авторской речи, например, общерусское слово «сосед» нижневолжским, юго-восточным словом «шабер». Но некогда областное слово «бурлак» давно приобрело гражданство в повсеместной живой речи и в литературе, и ему нет никакой замены.
Значит, пополнение словаря писателя областными выражениями может вполне себя оправдать, когда отбор слов из местных запасов для общенациональной русской литературы одновременно необходим и удачен.
К.Федин. Язык и литература. IV
IV
О языке критика
И если критик хочет, чтобы его мысль воздействовала на писателя, он должен заботиться о языке не меньше, а может быть больше писателя. Он должен заботиться о языке писателя, стало-быть - прежде всего - о своем языке, ибо невозможно косноязычием убедить кого-нибудь даже в самой общедоступной истине. Поучениям критика, не владеющего русской речью, грош цена, и напрасно будет он негодовать на литературу за невнимание к нему: писатель пройдет мимо него, в поисках критика, который не только хочет, но и может поучать.
О художественном мастерстве. С.Н.Сергеев-Ценский
На каникулах я много ездил по России, смотрел и слушал. Записи я делал редко-полагался на свою память. И если бы меня кто-либо спросил, что прежде всего необходимо иметь, чтобы быть писателем, я ответил бы: память!
... И мне хотелось бы сказать просто и сердечно молодым писателям: не слушайте, когда вас хвалят; тогда будете вы улыбаться, если начнут вас ругать.
Главное: вы должны помнить, что, как поэты или прозаики, вы должны создавать нечто такое, чего до вас не было в нашей литературе, а для но великое количество знаний, огромная, как я уже сказал, память, чтобы удержать все эти знания в голове на долгие годы, и здравый, не одурманенный алкоголем ум.
Мне хотелось бы предостеречь молодые таланты от слишком ранних «успехов»... Начирикал стишки- и спрячь их, а не стремись удивить Москву капустой...
Берегите таланты, если вы сами чувствуете их силу, для большой темы, а не чирикайте по мелочам. Расскажу, как я работал над «Севастопольской страдой».
С темой Крымской войны я свыкся с младенческих лет. Подспудно она жила во мне, теперь настало время за нее взяться. Было куплено у букинистов в Москве все, что нашлось у них на эту тему в исторических журналах «Русская старина» и «Русский архив»; тогда же куплены были и знакомое мне с детства «Описание обороны г. Севастополя» Тотлебена и книги Дубровина, Богдановича и очень много других, н я засел за эпопею.
Прежде всего мне нужно было изобразить эпоху Николая I. А для этого необходимо было изучить все, что писалось о нем, а заодно, конечно, и о его непосредственных противниках: Наполеоне III, королеве английской Виктории и представителях английского правительства-лорде Пальмерстоне и других. Я должен был ознакомиться и с состоянием Турции, на помощь которой «в защиту цивилизации» ринулись сильнейшие западноевропейские державы. А процесс ознакомления с политикой правительств стран Западной Европы неизбежно должен был привести, н привел, к изучению общественной жизни Англии и Франции и к сопоставлению с общественной жизнью России. Так расширялась тема Крымской войны, и с каждым днем все больше и больше людей возникало передо мною и просилось на страницы эпопеи.
Чтобы сразу ввести читателей «Севастопольской страды» в положение Севастополя перед осадой, я начал с картины бала по случаю «тезоименитства» наследника русского престола Александра Николаевича 30 августа старого стиля. Вы понимаете, конечно, что лучшего повода к тому, чтобы обрисовать в действии десятки людей разных положений, было бы невозможно придумать, а бал этот действительно был дан командиром Бородинского пехотного полка Веревкиным.
При работе над историческими романами нужно прежде всего войти в дух эпохи, чтобы ее не модернизировать. У меня, например, в главе «Бал» есть сцена: лейтенант Бирюлев, будущий герой обороны Севастополя, показывает другим молодым морякам одно из последних достижений западной техники - часы, заводящиеся без ключика. Как раз в это время действительно и появились за границей такие часы.