Но стоило им очутиться там, где не было посторонних глаз, как тут же началась семейная склока с громкими криками.
– Как ты могла так со мной поступить?! Как ты могла так поступить с Дрейком?! – кричала Сьюзен. – Ты унизила нас обоих!
– Сьюзен, дорогая моя, – возражала Шарлотта, – этот твой Дрейк – не порядочный человек. Когда ты станешь старше, ты это поймешь.
– Ах, ах! – всплеснула руками Сьюзен; ее лицо пошло красными пятнами. – Но когда я стану старше?! Неужели сейчас я слишком наивна? Должно быть, это так, раз я не понимаю, как ты можешь быть такой грубой и бессердечной. И как ты можешь при этом ожидать от меня, что я буду следовать глупым правилам, выбирая цвет для своего платья и решая, сколько раз прилично танцевать с одним и тем же джентльменом?
– Он вел себя оскорбительно, – ровным голосом отвечала Шарлотта. – И невежливо.
– Не верю! Он не мог так себя вести! – Едва сдерживая слезы, Сьюзен приложила руку к груди. – Дрейк со всеми – само очарование и учтивость, не только со мной. Наверное, ты сама сказала ему что-то обидное, раз он нагрубил тебе, в чем я очень сомневаюсь!
– Ты хочешь сказать, что я лгу? – негодовала Шарлотта. – Он распутник. Негодяй. Он совершенно тебе не подходит!
– Нет, он очень порядочный, и он прекрасно мне подходит! – закричала Сьюзен в отчаянии. – Я люблю его!
– Сьюзен, я только хочу…
– Знаю, чего ты хочешь! Просто ты хочешь погубить меня, чтобы я в конце концов стала такой же жалкой и несчастной, как ты!
Шарлотта понимала, что Сьюзен была в истерике, но слова племянницы все равно ее больно ранили, и она с трудом удержалась от резкого ответа.
– А я не хочу быть несчастной! – кричала девушка. – Я не собираюсь так же, как ты, заканчивать жизнь в одиночестве и печали. Я хочу выйти замуж за человека, который умеет быть счастливым, умеет веселиться и получать от жизни удовольствие!
– Дорогая, пойми, мне надо, чтобы была счастлива ты, а не кто-то другой. Дрейк – бессовестный охотник за богатыми невестами. Как ты думаешь, какая жизнь ждет тебя, когда он пустит по ветру твое состояние и вы останетесь без средств к существованию?
– Просто ты мне завидуешь! – крикнула Сьюзен. У нее в глазах стояли слезы. – Он хорош собой и обаятелен, а ты завидуешь, потому что он не обращает на тебя внимания! Неужели тебя так задевает, что он хочет жениться на мне? Почему ты думаешь плохо о любом мужчине, который не глазеет на тебя?
– Все, хватит, Сьюзен, – сказала Шарлотта.
– Мне все равно! Мне все равно! Я не брошу его только потому, что тебе он не понравился. Я люблю его, и если ты не дашь согласие на наш брак, то мы дождемся того момента, когда оно нам не понадобится!
«Ждать он не станет», – подумала Шарлотта.
Взглянув на племянницу, сказала:
– Что ж, если Дрейк действительно станет ждать три года, чтобы на тебе жениться, то я возьму свои слова обратно. Только он не станет ждать, помяни мое слово. Не сомневайся: к концу недели его здесь не будет. Он уберется отсюда, как только узнает, что в ближайшее время не сможет жениться на богатой наследнице.
– Ему не нужны мои деньги! – Сьюзен была возмущена подозрениями тети. – Если ты сама вышла замуж из-за денег, это не значит, что все остальные – такие же, как ты!
Шарлотту обидели слова племянницы, но она не подала виду. Сьюзен была сейчас вне себя, и не стоило относиться всерьез к словам, сказанным ею в запале.
– По-моему, сейчас тебе пора идти спать. Мы обсудим все завтра утром, – сказала Шарлотта, едва сдерживаясь, чтобы не ответить на выпады Сьюзен. Скрестив на груди руки, она добавила: – Я сожалею, что огорчила тебя, но будет лучше, если ты посмотришь правде в глаза.
Девушка закрыла лицо ладонями. Плечи ее вздрагивали, Шарлотта очень сочувствовала племяннице. Переполняемая состраданием к ней, она положила руку ей на плечо.
– Полно тебе, моя милая. У тебя все еще будет хорошо.
Сьюзен резко отбросила руку тети.
– У тебя, может, все будет хорошо, – проговорила девушка сквозь рыдания. – Ведь твоя жизнь уже закончена. Поэтому и мою жизнь ты тоже хочешь разрушить!
– Ну все, хватит! – заявила Шарлотта. – Это уже слишком.
– Ненавижу тебя! – рыдала Сьюзен. – Никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к двери, оставив тетю посреди комнаты. Шарлотта испытывала смешанные чувства – тревогу за племянницу и горькое разочарование. Что творится с бедным ребенком? Сьюзен не хотела замечать того, что любой здравомыслящий человек увидел бы сразу. Стюарт Дрейк – охотник за богатым приданым. Он сам в этом признался. Он не любит Сьюзен, ему нужны только ее деньги. Однако Сьюзен цепляется за глупую надежду, верит, что Дрейк может сделать ее счастливой. Ах, Сьюзен, Сьюзен! Шарлотта со вздохом опустилась в кресло. От ее гнева не осталось и следа. Как помочь девочке, пока этот мерзавец не разбил ее сердце?
Конечно, она может сказать Сьюзен, что мистер Дрейк пытался соблазнить ее, тетю своей суженой. Но этот человек скорее всего обратит эти слова себе на пользу – как-нибудь сумеет. И Сьюзен, конечно же, поверит ему, своему возлюбленному, а не ей. Не было никаких сомнений в том, что Дрейк усыпил бдительность девушки. Значит, будет разумнее больше не упоминать о нем. К тому же Сьюзен могла встретить более подходящего джентльмена. Пусть у нее пока не хватало духу везти девушку в Лондон, но зато они вдвоем могут поехать на воды или в Брайтон…
Нет, это не поможет. Видит Бог, Дрейк очень настойчив. Вдруг он последует за Сьюзен и за ее приданым? А Сьюзен опять начнет обвинять ее, Шарлотту, во всех смертных грехах. В глазах племянницы она будет выглядеть жестокой и надменной ведьмой, разлучившей ее с любимым.
Но что же делать? Шарлотта готова была на все, чтобы защитить свою племянницу. Но если Сьюзен на всю жизнь ее возненавидит, то она этого не вынесет.
Тут парадная дверь открылась, потом захлопнулась, и через минуту в комнату вошла Лючия, благоухавшая розами и турецким табаком.
– Ну и вечерок, – весело проговорила она, опускаясь в мягкое кресло и скидывая туфли. – Господи, эти вечеринки до ужаса скучные. Однако у людей, живущих в этих краях, есть своеобразное очарование.
Шарлотта через силу улыбнулась подруге. Лючия, которая в свое время была одной из самых ярчайших звезд на миланской сцене, довольно быстро стала местной знаменитостью, хотя уже не могла петь так же, как в те времена, когда была известна по всей Европе. Сейчас, после окончания войны с Наполеоном, в Англии было в моде все иностранное – даже бывшие оперные певицы, утратившие голос.
– Что же ты?! Покинув зал так неожиданно, ты пропустила изумительную сцену! – Лючия вынула из сумочки тоненькую сигарету. – Никогда не видела, чтобы англичане выглядели такими возбужденными, как после твоего ухода.
Шарлотта поднялась и подошла к камину.
– Сьюзен сказала, что больше не будет со мной разговаривать.
– Подумаешь! – Лючия прикурила сигарету от свечи и глубоко затянулась. – Пусть дуется. Итак, что же он тебе сказал?
Шарлотта нахмурилась и протянула подруге пепельницу.
– Если ты не бросишь курить, то никогда и не вернешь себе голос.
Лючия выпустила к потолку колечко дыма.
– Я потеряла не голос. Я утратила вдохновение! Вот найду его – и тогда ко мне вернется голос.
Шарлотта промолчала. Пусть подруга делает что хочет. Лючия всегда поступала, как ей заблагорассудится. И разве она, Шарлотта, имеет право упрекать женщину в том, что та потеряла голос?
– Дрейк даже не пытался отрицать, что ему нужны деньги Сьюзен, а не она сама. Он сказал, что зачастую большое приданое является лучшим женским качеством.
– То же самое можно сказать и о мужчине, – заявила Лючия. – Нельзя обвинять человека в том, что он говорит правду. Что еще он сказал?
Шарлотта подошла к окну и задернула шторы.