Что одному здорово…
Хелман выдернул последнюю редиску и взял бритву. Но сперва все-таки продемонстрировал овощ Каскеру, чтобы тот всласть им налюбовался. Потом бережно положил редиску на стол.
– Чертовски сытный обед для двух взрослых мужиков! – пробурчал Каскер, плюхаясь в мягкое корабельное кресло.
– Ну, если не хочешь… – начал было Хелман, но Каскер так энергично замотал головой, что Хелман улыбнулся и с пристрастием осмотрел бритву – достаточно ли она остра.
– Ладно, не устраивай, пожалуйста, спектакль! – сказал Каскер, поглядывая на приборную доску. Они приближались к красному карлику, единственной из рядом расположенных звезд, имевшей свои планеты. – Надо успеть поужинать до того, как мы подойдем к карлику совсем близко.
Хелман, прищурившись, сделал пробный надрез. Каскер склонился над редиской с приоткрытым от напряжения ртом. Хелман чуть нажал на лезвие и разрезал овощ точно пополам.
– Прочтешь молитву? – спросил он.
Каскер пробормотал что-то невнятное и тут же сунул свою половинку в рот. Хелман жевал гораздо медленнее. Острый вкус редиски, казалось, произвел на давно уже бездействовавшие вкусовые рецепторы эффект взрыва.
– Жаль, маловато! – задумчиво заметил Хелман.
Каскер не ответил. Все его внимание было сосредоточено на приближающемся красном карлике.
Проглотив последний кусочек редиски, Хелман сдержанно вздохнул. В последний раз они обедали три дня назад… если два печенья и чашку воды можно назвать обедом. Эта редиска, упавшая теперь в пустоты их желудков, была последней съедобной вещью на борту корабля.
– Две планеты, – сообщил Каскер. – Одна, должно быть, просто в головешку превратилась.
– Значит, садимся на вторую.
Каскер кивнул и включил тормозную установку.
И Хелман почувствовал, что, помимо собственной воли, в сотый раз уже пытается понять, в чем же заключалась их ошибка. Неужели он неверно рассчитал необходимый запас продовольствия, когда они покидали станцию Калао? В конце концов, тогда его действительно больше всего заботило оборудование для шахт… А может, команда технического снабжения просто забыла погрузить на борт эти последние и такие драгоценные ящики?
Он потуже затянул ремень – уже на четвертую из тех новых дырочек, которые пришлось сделать за последнее время.
Гадать бессмысленно. Положение у них хуже некуда, какова бы ни была его причина. Что самое смешное, топлива более чем достаточно, чтобы вернуться на Калао! Но если так пойдет и дальше, то прибудут они туда в виде идеально мумифицировавшихся трупов.
– Входим в атмосферу, – сказал Каскер.
Как назло, в этой практически не исследованной части космического пространства было совсем мало звезд и еще меньше планет. Возможно, оставалась еще какая-то слабая надежда, что им удастся пополнить запасы воды, но в высшей степени маловероятно, что они найдут хоть что-то съедобное…
– Ты только посмотри, что за местечко! – пробурчал Каскер.
Хелман встряхнулся и заставил себя отвлечься от мрачных раздумий.
Планета была похожа на круглого серо-коричневого дикобраза, ощетинившегося миллионами острых горных вершин, которые посверкивали в неярком свете красного карлика. Корабль кружил над планетой, опускаясь все ниже и ниже, и невероятные иглы эти, казалось, тянулись ему навстречу.
– Господи, да не вся же она покрыта горами, в конце концов! – вырвалось у Хелмана.
– Не вся.
Там, разумеется, оказались моря и озера, но и из них, точно зубы, торчали вершины островов-гор. И ни одной ровной площадки, ни малейшего намека на цивилизацию или хотя бы на существование живых существ!
– По крайней мере, кислорода в атмосфере достаточно, – сказал Каскер.
Они продолжали кружить над планетой, постепенно тормозя и спускаясь все ближе к поверхности. Но по-прежнему внизу не было видно ничего, кроме гор, озер, морей и снова гор, гор…
На восьмом витке Хелман умудрился заметить на одной из вершин одинокое здание. Каскер от волнения настолько резко затормозил, что перед глазами у обоих поплыл жаркий красный туман. И все же благодаря этому уже на одиннадцатом витке корабль снизился настолько, что можно было садиться.
– Какому идиоту пришло в голову строить здесь дом! – вырвалось у Каскера.
Здание было похоже на пончик с дыркой посредине. «Пончик» был весьма удачно надет на острую вершину горы, а вокруг него тянулась широкая ровная площадка, похожая на оттопыренную губу. По ней-то и помчался посаженный Каскером корабль.
С высоты здание казалось просто очень большим. Но когда корабль сел, оно оказалось невероятно громадным! Хелман и Каскер вылезли из корабля и медленно пошли к этому мегалиту. Хелман держал скорчер наготове, однако никаких признаков жизни заметно не было.
– Планета, должно быть, давно покинута ее обитателями. – Хелман говорил чуть ли не шепотом.
– Да любой здравомыслящий народ сбежал бы отсюда! – откликнулся Каскер. – Лучше умереть от голода, чем всю жизнь торчать на конце иглы.
Они подошли к зданию вплотную. Хелман попытался открыть дверь и обнаружил, что она заперта. Он оглянулся: вокруг был исключительно впечатляющий горный пейзаж.
– А знаешь, – сказал он Каскеру, – когда эта планета еще пребывала в жидком состоянии, на нее, видимо, оказывали значительное гравитационное воздействие несколько гигантских спутников-лун, которые впоследствии распались. И под их влиянием произошла та деформация поверхности, из-за которой планета похожа теперь на ежа или дикобраза, и…
– Да хватит тебе философствовать! – безжалостно оборвал его Каскер. – Сразу видно, что ты был библиотекарем, пока не решился разбогатеть на добыче урана!
Хелман пожал плечами, умолк и прожег скорчером дыру в двери – там, где был замок. Они немного подождали, но в ответ не услышали ни звука; лишь громко бурчали их пустые животы.
И тогда они вошли внутрь.
Огромное помещение довольно странной, клинообразной формы служило, по всей видимости, чем-то вроде склада. Различные ящики и мягкие упаковки всех размеров и форм громоздились до потолка, кучами лежали на полу или кое-как были рассованы по стеллажам. Некоторые контейнеры были настолько велики, что там запросто мог бы поместиться слон; другие, напротив, казались не больше наперстка.
Возле двери они заметили пыльную стопку книг, и Хелман тут же нагнулся и стал их листать.
– Здесь где-нибудь непременно должна быть еда, – твердым тоном заявил Каскер, и впервые за последнюю неделю лицо его прояснилось. Он принялся открывать первую попавшуюся консервную банку.