Приближающийся громовой топот привлек внимание всадницы к воротам. Подняв глаза, она увидела стройную фигуру виконта Девлина, легким галопом направляющегося к ней. Геро на миг застыла, но продолжила свой путь.
– Дождь идет, – виконт придержал свою арабскую кобылку рядом с лошадью мисс Джарвис. – Или вы не заметили?
– В Англии не выезжать верхом во время дождя означает очень редко кататься.
– Это верно, – весело прищурился Девлин.
– Полагаю, вы разыскали меня не без причины, – напрямик заявила Геро, желая поскорее спровадить непрошеного спутника. – Так в чем вопрос?
– По правде говоря, их несколько. Во-первых, мне интересно, почему вы забыли упомянуть в нашей вчерашней беседе о возражениях вашего отца против избрания Прескотта архиепископом Кентерберийским?
– Что вы себе вообразили? – ее выдох был чем-то средним между фырканьем и вежливой издевкой. – Моего отца в роли Генриха Второго, а епископа – Томасом Бекетом?
– Такая мысль приходила мне в голову.
– Не будьте ослом.
От неожиданности Себастьян разразился хохотом. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом кожаных седел да стуком лошадиных копыт. И снова Геро первой нарушила ее.
– Вы сказали, несколько вопросов. Какие еще?
Виконт не отводил взгляда от верхушек дальних деревьев.
– Боюсь, мисс Джарвис, вы были не очень-то честны со мной в отношении цели вашего недавнего визита к епископу Прескотту. Или мне следовало сказать «визитов»?
Руки и посадка Геро оставались расслабленно спокойными. Но ее внутреннее волнение, должно быть, передалось лошади, и та пошла боком. Всадница тут же выровняла ее.
– Никаких объяснений? – переспросил Девлин мгновение спустя.
Повернув голову, Геро всмотрелась в тонкие, привлекательные черты спутника, но не смогла обнаружить никаких признаков того, что ему известна ее тайна.
– Его преосвященство мертв. Как, скажите на милость, вы можете знать, о чем мы с ним говорили?
Дождь припустил сильнее, шлепая по листьям растущих вдоль аллеи каштанов, барабаня по утоптанной дорожке.
– Епископ обронил фразу о давнем друге, нуждающемся в совете, – поправил шляпу Себастьян.
Внутри у Геро все перевернулось, но она тут же взяла себя в руки и ровным тоном заметила:
– Здесь, по всей видимости, какая-то ошибка.
– Возможно. Хотя нельзя не удивиться: три встречи? Из-за одного выступления в Палате лордов?
Теперь уже полило, словно из ведра. Дождевые струи стекали по щекам виконта, просачивались за воротник мисс Джарвис.
– Может, нам продолжить эту беседу как-нибудь в другой раз, в менее неблагоприятной обстановке? – предложила баронская дочь, подавая знак груму и поворачивая в направлении собственного дома. – Всего доброго, милорд.
Покидая парк, она чувствовала на себе пристальный, наблюдающий взгляд виконта.
Но не оглянулась.
* * * * *
Вернувшись на Беркли-сквер, Геро отпустила служанку, стащила с себя амазонку и встала перед зеркалом в гардеробной.
Положив ладони на нижнюю часть живота, она бесстрастно изучала свое отражение. Тело было по-прежнему стройным, а живот – плоским. Но сколько это еще продлится? Месяц? Два? Как долго сможет она показываться в высшем лондонском обществе? Вошедшие в моду платья с завышенной талией на некоторое время скроют меняющиеся формы, но наступит момент, когда придется уехать.
Мисс Джарвис намеревалась провести приближающуюся осень и зиму в горах Уэльса, у одной из милейших кузин. Геро знала имя супружеской четы, которая должна была усыновить ребенка, однако эти люди пребывали в полнейшем неведении относительно личности матери. А без Прескотта возможность передать дитя приемным родителям, не раскрывая себя, подвергалась серьезному риску.
Она подумала было обратиться к супругам напрямую, но сразу же отказалась от этой идеи. Поступить так означало обречь себя на пожизненное оглядывание через плечо, на вечную боязнь позорного разоблачения и шантажа. Требовалось найти какой-то другой выход. Причем быстро.
Времени совсем не осталось.
ГЛАВА 18
К тому времени, когда Себастьян добрался обратно до Брук-стрит, его сюртук и бриджи для верховой езды промокли до нитки.
– Сыск явно губит на корню гардероб джентльмена, – заметил Жюль Калхоун, собирая разбросанную хозяином одежду.
– Подумываешь об увольнении? – разгладил складки свежего галстука виконт.
До тех пор, пока в его доме не появился этот невозмутимый камердинер, Девлину приходилось терпеть все: от приступов меланхолии до гневных истерик слуг, не привыкших обхаживать аристократа, который то и дело оказывался втянутым в расследование убийств со всеми грязными подробностями.