Спутники уже давно перестали прогуливаться, остановившись на посыпанной гравием дорожке у боковой стены церкви. Отсюда было видно груды мусора, не убранные после сноса покойницкой. Каждое дуновение ветра приносило с собою неистребимое, древнее зловоние.
– Вы спустились за супругом в подземелье?
– Я все еще надеялась, что смогу образумить его, – леди Прескотт уставилась на свои сцепленные пальцы. – Но мужа переполняло бренди, бешенство и жажда мести. Стоило ему заметить меня, тут же набросился с кулаками. Мне еще не доводилось видеть его таким. Сэр Нигель и раньше поднимал на меня руку, но в тот раз, клянусь, он хотел меня убить, – ее взгляд снова вернулся к вызолоченному солнцем каменному мосту над ручьем. Маленькие рыбаки уже ушли. – Я искренне считаю, что так бы и случилось.
– Серебряный кинжал, – вспомнил Себастьян. – Вы взяли его с собой?
Вдова сглотнула, дернув хрупким горлом.
– Этот стилет мне подарил отец. Он привез его из Рима, когда еще юношей путешествовал по Европе после окончания учебы. Перед отъездом сэр Нигель… ударил меня. Отправляясь вдогонку за мужем, я захватила с собой оружие. Просто… на всякий случай. Когда я спустилась по ступеням, баронет находился у дальней стены крипты. Он взял из ризницы фонарь, и я увидела свет, мелькавший за колоннами и всеми этими горами гробов. Услышав шаги, муж обернулся. Я окликнула его по имени. Этого оказалось достаточно. Просто позвала. А он начал кричать на меня, обзывать наигнуснейшими словами. А потом прижал спиной к одному из столбов и схватил за горло.
Леди Прескотт на миг умолкла, опустив глаза на свои сплетенные руки.
– Я чувствовала, как его пальцы впиваются мне в шею, сжимая все крепче. Невозможно было дышать. Я пыталась умолять, просить не делать этого – но не могла говорить. В голове промелькнула мысль: «Ему не нужно будет разводиться со мной. Он меня убьет».
– И вы ударили его ножом.
Она снова кивнула, голос перешел на вымученный шепот.
– Но муж не отпускал. Только взревел и стиснул еще сильнее. И я еще раз ударила его. И еще. И лишь потом он меня оставил.
– Что вы сделали затем?
– Побежала к дому пастора. Я вся была в крови, по большей части, мужниной, но не только. Тогда приходским священником в деревне служил брат сэра Нигеля. Френсис был совершенно не таким, как мой муж. За время отсутствия баронета мы с ним… сблизились.
Вдова опять устремила взгляд с холма. Себастьян молча ждал, и она добавила:
– В Англии до сих пор сжигают женщин, поднявших руку на супруга. Вы не знали? Это рассматривается как измена.
– Вы убили его, защищая свою жизнь.
Тень усмешки мелькнула на бледных губах.
– И кто из мужчин-присяжных поверил бы этому? Я ударила мужа кинжалом в спину. В темном склепе.
– Но ведь Френсис Прескотт поверил?
– Френсис знал своего брата.
– Запечатать крипту – это была его идея?
Собеседница кивнула.
– Он все равно собирался это сделать. Вдвоем мы оттащили тело сэра Нигеля подальше в тень. Затем Френсис запер решетку, взял лошадь и отпустил ее на пустоши. А до вечера следующего дня вход в склеп уже замуровали.
Леди Розамонда глубоко вздохнула. Девлин смотрел на завитки седеющих светлых волос на шее спутницы, голубые глаза, так похожие на глаза ее сына, и понимал, что она не расскажет всей правды.
– Сэр Нигель знал, что вы беременны от его брата?
Губы вдовы приоткрылись, лицо вытянулось. Но она тут же овладела собой, вздернув подбородок:
– Не понимаю, о чем…
– Не надо, – перебил Себастьян. – Прошу вас, леди Прескотт, не держите меня за дурака.
Спутница, смаргивая, отвела глаза.
– Так он знал?
Она покачала головой и произнесла еле слышным шепотом:
– Я и сама тогда еще не знала. Это было… Это был грех. Мы понимали. Но Френсис… Он оказался таким добрым, таким нежным. Таким, каким его брат никогда не был. А я чувствовала себя столь одинокой.
Виконт смотрел на пену облаков, золотившуюся на горизонте, и размышлял о том, какой священнослужитель утешил бы несчастную, страдающую от одиночества невестку теплом собственного тела.
Наверное, очень человечный.
– Мужчине запрещено брать в жены вдову брата[59]. Да и потом… – леди Прескотт запнулась и сглотнула, прежде чем продолжить, – после того, что случилось с Нигелем, не могло быть и речи о продолжении наших отношений. Через несколько лет Френсис женился, хотя, как дядя Питера, мог принимать значительное участие в жизни мальчика.
59
В английском законодательстве запрет выходить замуж за брата покойного мужа или жениться на сестре покойной жены существовал до 1921 года.