Каитаро присоединился к ней: опустившись коленом на влажный асфальт, поднял несколько карандашей, откатившихся так далеко, что Рина не заметила их, и книгу в мягкой обложке. Прежде чем отдать ее владелице, он промокнул влажный переплет рукавом куртки.
— Вот, теперь не испачкаетесь.
— Спасибо. — Рина все еще осматривала мостовую, проверяя, не пропустила ли чего впопыхах. — Надо же, какой придурок. Мне даже показалось, он уснул на лекции.
— Именно так. Спал как младенец, — попяи нул Накамура, протягивая Рине руку и помогая подняться.
Она наконец вскинула на него глаза и после короткой паузы сказала:
— Привет. Это ведь вы, не так ли? Нет-нет, я не собираюсь…
— Да, это я, — улыбнулся Каитаро. — Привет.
— Вы увлекаетесь фотографией?
— Да! — на этот раз искренне рассмеялся он. — Но, уверяю, я не охочусь за вами.
— О, нет, я не имела в виду… — Рина запнулась.
— Я знаю, — поспешил Накамура успокоить ее. — На самом деле, раз уж мы встретились, я хотел бы извиниться за свое поведение — там, на рынке.
— О, не стоит, — пожала она плечами. — Все в порядке…
— Просто я понял, что вам не очень-то хотелось идти пить кофе со мной. Меня это несколько смутило.
— Вам трудно принимать отказ? — предложила объяснение Рина.
— Ну да, что-то в этом роде, — согласился Каитаро.
— Вы сверхчувствительный, — улыбаясь, слегка поддела его она.
— Я не очень в этом разбираюсь, — улыбнулся в ответ Каитаро.
— Ав том, что касается знакомства на улицах?
Каитаро расхохотался.
— Я умею разговаривать с людьми. И слушать их.
Она вновь улыбнулась.
— Итак, Рина…
— О, надо же, вы запомнили мое имя. — Ее улыбка сделалась шире.
Каитаро кивнул, по-прежнему не сводя с нее взгляда.
— Итак, вы спешите домой к дочери или у вас найдется время выпить со мной кофе?
Он заметил быстрый взгляд, который Рина бросила на него, вероятно удивленная, что он запомнил и такие подробности. Накамура ждал: молодая женщина посмотрела в дальний конец улицы, затем взглянула на часы у себя на запястье.
— Вам пора домой, — сказал Каитаро, отступая на шаг в сторону.
— Сумико осталась с дедушкой, — наконец произнесла она и, прищурив глаза, уставилась на него. — Вы намерены отвести меня в кафе или снова сбежите?
— Нет, сегодня не сбегу. — Он поправил папку, которую держал под мышкой.
— Это ваши работы? Вы фотограф? — кивнув на папку, спросила Рина.
— Нет… то есть я хочу сказать, здесь просто несколько фотографий. Хотел показать их сегодня вечером, — он махнул рукой в сторону студии, из которой они только что вышли, — но потом передумал.
— А мне покажете?
— Если вы позволите угостить вас кофе.
— Хорошо.
Стоя рядом с ней в свете уличных фонарей, Каитаро подумал, не предложить ли ей руку. Ему хотелось почувствовать ее близость, ощущать прикосновение ее одежды к его, тяжесть руки, которая ляжет на изгиб его локтя. Но еще не время. Он не мог торопить молодую женщину, а видя ожидание, появившееся на лице Рины, и не хотел этого делать. Напротив, Каитаро жестом предложил ей идти вперед, поскольку им приходилось обходить поблескивающие на земле лужи. Так, следуя друг за другом, они направились к огням в конце переулка.
Был поздний вечер. Каитаро различал среди привычного городского шума звон цикад, скрытых в листве деревьев. Он шагал по улицам в самом сердце квартала развлечений — Кабукитё[49], «неспящий город». Кондиционеры, выдыхавшие наружу струи теплого воздуха, и сотни вертикальных неоновых вывесок, отражавшихся в зеркальных панелях небоскребов, наполняли сумерки гнетущим жаром. Минуя один за другим ярко освещенные двери ночных клубов, едва отличимых один от другого, Каитаро старательно отгонял от себя мысль о насмешке, которая сквозила в предложении Сато встретиться в районе Кабуки-те. Он вошел в одно из заведений и, лавируя между столиками, направился к поджидавшему его мужу Рины.
49
Один из кварталов Токио, известный как квартал развлечений: здесь сосредоточены кафе, рестораны, игровые залы, кинотеатры и прочие увеселительные заведения.