Дождя на улице вроде нет, но очень влажно. Деревья на улице довольно куцые – может, тоже вырубали, как и в парке, многоэтажка напротив вся в серых потёках. Перед глазами – серая стена с оббитой штукатуркой, вверху виден пролом до самой крыши. Неслабо, учитывая, что мы свалились на второй этаж… Как будто тут взорвалось что-то.
– Соня!
Девушка пошевелилась, слабо застонала.
– Сонь, как себя чувствуешь? Мы упали. Ничего не болит?
– Всё, – обречённым голосом сказал Соня, переваливаясь на бок. Надо же, она как-то умудрилась очки не потерять. – Но вроде цела. – Она привстала на четвереньки, взглянула на Олега: – Оооо, ну-ка не шевелись. Плашмя на бетон… Тело чувствуешь?
– Да, – вот, сразу видно медика – Соня моментально перешла к делу.
– Руками пошевели. Ногами, осторожно… Где болит?
– Везде, – в тон Соне попытался сострить Олег. – Голова жутко болит, тело вроде нормально.
– Лежи, дай посмотрю, – Соня осторожно приподняла голову Олега, ощупала затылок. – Жить будешь… Попробуй сесть. М-да, ну я и красавица – босиком и в ночнушке…
Олег, привстав, молча снял свою джинсовую куртку и накинул Соне на плечи – та ничуть не сопротивлялась, только хихикнула:
– Джентльмен… а на ноги – тоже поделишься?
Ну да, Соня в одних носках, которые уже промокли. Надо что-то придумать… но для этого надо понять, что делать дальше.
Что, что. Нырять в нужный мир.
Ага, но как? Голова болит жутко, в ближайшее время о попытках пройти в другую реальность можно и не думать… а это плохо.
Из семи возможных миров мы оказались в наименее подходящем, вдобавок с одной парой обуви на двоих.
– Погоди, Сонь, – Олег, пошатываясь, встал. – Давай-ка отойдём туда, где посуше, и посмотрим, как найти обувь. А потом я тебя вытащу. Обещаю.
– Ты сначала сам очухайся, герой, – вздохнула девушка. – Держись за меня… Пошли из палаты налево, через две двери должна быть ординаторская.
– Подожди здесь, вон, в проём двери встань, – отстранил её Олег. – Ты сейчас без ног останешься, смотри, на полу что творится…
Пол, действительно, был густо усыпан обломками битого бетона и штукатурки, не говоря о сантиметровом слое пыли. Люди сюда явно заходили нечасто – здание в таком состоянии простояло лет пять, никак не меньше.
В коридоре стояла полутьма, только падал свет сквозь дверные проёмы – дверей то ли нет, то ли они открыты… Рядом с одной из дверей обнаружился старый тапок – Олег, подняв его, торжествующе показал Соне, она молча кивнула. Вон вторая дверь по коридору, о которой говорила девушка – даже табличка с надписью «Ординаторская» сохранилась. А двери здесь старые, вероятно, сохранившиеся ещё со времён строительства больницы в 70-х годах прошлого века…
Переглянувшись с Соней, выглядывающей из палаты, Олег осторожно вошёл в комнатку. Не очень большая, в углу лежащий на боку стол со сломанной ножкой, слева старый, советского вида диван, продранный и пыльный, в углу у входа покосившийся платяной шкаф. На полу разбросаны какие-то журналы вперемешку с битым бетоном – в потолке видна щель, но воды на полу нет, значит, выше потолок цел. Широкое окно наполовину выбито, оставшееся стекло посерело от грязи. О, а вот то, что нужно – ещё один тапок, торчащий из-под дивана. Не такой, как первый, но всяко лучше, чем шлёпать по такому полу…
Оббив тапки от пыли друг об друга, Олег вернулся к девушке:
– Не туфельки Золушки, но кое-что… Пойдём, там диван есть, и потолок вроде надёжный.
Вдвоём они устроились на диване, который Олег кое-как отряхнул от пыли.
– У меня, кстати, еда с собой есть, – вспомнил парень. – Хочешь?
– Да я позавтракала здешней кашкой, – криво улыбнулась Соня. – И кусок в горло сейчас не полезет. Дай лучше водички, если есть. И расскажи, что вообще произошло и как мы тут оказались…
Соня слушала молча. В первый раз она подала голос, когда Олег рассказывал о реакции её матери:
– Почему я не удивлена…
– Сонь… это вообще нормально? – не выдержал парень.
– Это жизнь… забей, – махнула рукой девушка. Улыбнулась, когда Олег рассказывал о Фёдоре Филипповиче. И сидела, схватившись за голову, слушая про попытку расстрела на берегу.
– Слушай, оптимист… Как это вообще получилось? – помолчав, спросила Соня, когда Олег закончил рассказ.
– Какой из меня сейчас оптимист, – скривился Олег. – Не, я надеюсь на лучшее, конечно… Но мне кажется, что я теперь умею то, что умел Шустер. Умею, но не знаю, как этим пользоваться… даже не знаю, что именно я умею!