Олег вернулся в кухню, налил кружку из вскипевшего чайника, соорудил бутерброд с колбасой. Подумав, сел перед ноутбуком. Время есть – пройдёмся по сети, авось что новое найдётся…
В мир Сони, «реальность-два», как он её окрестил, Олег прошёл до смешного буднично – просто спускаясь по лестнице в своём подъезде, и, выйдя на улицу, поёжился – над городом висел плотный туман, в отличие от «своего» мира, в котором ярко светило солнце. В Сонином мире, кстати, туман был уже не впервой – похоже, в нём май выдался гораздо прохладнее, то-то Соня при первой встрече в доме-меж-мирами была в псевдозимней китайской куртке с воротником из искуственной кошки…Надо было одеться потеплее, а то уже перешёл «на летнюю форму одежды» – джинсовая куртка с футболкой. Впрочем, сейчас должно потеплеть – середина мая, как-никак.
Свернув направо, Олег направился в сторону больницы, поймав себя на мысли, что всего несколько дней назад он шёл по тому же самому маршруту, но в мире Шустера – как выяснилось, убитый Паук уволок Соню в свой мир, и она обнаружилась именно там… в больнице, но не как работник, а как пациентка, без документов, без воспоминаний и без прошлого. Интересно, почему так сработало уничтожение паука-фотографа? Ведь и Соня потеряла память о прошедших нескольких днях, и сам Олег. Парень поёжился, представив, каково было девушке – вроде всё как всегда, а никто её не узнаёт. Впору в дурку… Вероятно, и в больницу её определили лишь потому, что полиции было удобнее следить за визитами к ней – обнаружили-то её без сознания рядом с телом застреленого Шустера. Опер по фамилии Десятниченко, кстати, показался нормальным человеком, без лишних закидонов – а ему теперь разруливать в своём мире не только дело подонка-фотографа, но ещё и внзапное исчезновение свидетельницы – что поделать, уходить Олегу и Соне пришлось «со спецэффектами», размышлять было некогда.
Перейдя улицу, Олег зашагал мимо бывшей общаги, первый этаж которой давно уже был отдан под магазинчики. Людей на улице немного – будний день… Вон впереди торговый центр и детская площадка – правда, чуть попроще, чем в мире Олега, «предыдущая версия». Накатила лёгкая волна ностальгии – Олег и раньше замечал, что мир Сони словно отстаёт на несколько лет. Вот удивительно, и в торговом центре на первом этаже не «Семья», а универсам местного Торга – в мире Олега он разорился несколько лет назад, отдав свои площади многочисленным магнитам-пятёрочкам, расплодившимся, как грибы после дождя.
И правда, будто в прошлое вернулся. Совсем не старое, лет на пять-десять назад, в начало «нулевых».
Срезав угол между старыми хрущёвками с обомшелыми фундаментами, парень вышел к больнице. Оглядевшись, перешёл улицу, пошёл к главному входу…
Да, именно тут они вышли из того полуразрушенного здания в постапокалиптическом мире, в который провалились после суматошного побега от Десятниченко. Хотя… почему постапокалипсис? Просто город в том мире после развала страны оказался никому не нужен – как и его жители.
Ладно, не надо больше об этом. Мы оттуда выбрались. Вот здесь Соню и подожду.
Туман понемногу расползался, теплело. Девушка появилась в четверть десятого – вышла из дверей главного входа, запахнула курточку, поправила очки, простучала каблучками по ступенькам.
– Привет, Оптимист.
– Привет, Плюшка, – улыбнулся Олег. – Извини, такси обещают только минут через двадцать.
– Мажор, – фыркнула Соня. – Пошли уже так, быстрее дойдём.
Парень деланно-галантно подставил руку, девушка, улыбнувшись краешком рта, взялась за неё тонкими пальчиками, и они пошли по улице.
– Как на работе? – дежурно поинтересовался Олег.
– А, как всегда, – чуть скривившись, отмахнулась Соня. – Ничего нового, словно не уходила на неделю. Даже спокойно было, более-менее… но спать всё равно хочу.
– Соня, ты соня и есть, – не удержался Олег.
– Ну ты уж определись – Соня, Сплюшка или Плюшка, – отпарировала девушка. – Кстати, спасибо, что помог с родителями. Я думала – живьём съедят…
– Слушай, ну почему так, а? – не выдержал Олег. – Они что, совсем за тебя не волнуются?
– Как тебе объяснить в двух словах… – вздохнула Соня. – Понимаешь, я выбиваюсь из их картины мира.
Пропустив машину, они перешли улицу Авиаторов, свернули во дворы, и девушка продолжила:
– У них всё всегда было по плану. Ну, это совковое мышление, наверное – окончить школу, в 16 лет поступить в институт, потом устроиться на работу, в 22 выйти замуж, через год у них уже должны быть внуки. А я так… не могу, понимаешь? Меня это душит. Я ненавижу эту вот правильность, «чтобы всё было как у людей». Не-на-ви-жу. Ну почему я должна носить платьишки, если мне удобно в джинсах? Почему я должна выходить замуж, чтобы родители где-то у себя поставили галочку «сделано»? Почему я должна все выходные горбатиться на садовом участке, если то же самое можно за копейки купить в магазине? Почему я должна отчитываться перед какой-то их знакомой тётей Машей, почему у меня до сих пор нет детей? Почему я не могу жить так, как я хочу, а должна жить так, как хотят они??? Не! Хо! Чу!