Голова начала ныть – давненько уже такого не бывало. Может, пива? Во рту всё ещё было противно от энергетика. В принципе, «магнит» рядом, можно зайти туда. Лишь подойдя к кассе, Олег сообразил, что до сих пор находится в чужом мире. Блин, а это опасная штука, оказывается – когда мир похож на твой как две капли воды. Тут расслабляться нельзя ни на секунду…
«Делать шаг» посреди магазина парень не решился и, выложив банку пива на ленту, бездумно смотрел на руки кассира. И сначала не поверил своим глазам, мельком увидев розовую банкноту с Кремлём и числом «300»…
Точно такая же до сих пор лежала в кармане у самого Олега, случайно полученная на сдачу в мире Сони.
На автомате расплатившись, парень вышел из магазина, машинально открыл банку, глотнул пива.
Паззл внезапно сложился.
Если в мире Семёна не было застоя, в нём никак не могла оказаться точно такая же денежная система, как в мирах Сони, самого Олега или даже Шустера, где развал девяностых прошёл в «лайт-версии». В мире Семёна денежная система просто обязана была отличаться, и отличаться радикально.
Но, тем не менее, когда Стас задал вопрос, какой город изображён на трёхсотрублёвке, именно Семён среагировал.
Ну ладно, в мире без застоя по совпадению могла оказаться купюра того же номинала с тем же городом… но в тот раз Соня тут же выложила банкноту на стол, и Семён, увидев её, ничуть не удивился!
Значит, я действительно в мире Семёна. Тут были и война, и застой, и перестройка, в точности как «у меня» или «у Сони». Мир очень, очень похож на мой. Что там ещё было в отличиях? Ах да, петербург тут именуется Петроградом. Наверняка есть и что-то ещё, но это сейчас неважно.
Важно другое – Шустер врал, говоря, что в реальности Семёна не было застоя.
Но почему? Он ведь говорил это просто так, мимоходом, когда готовился убить меня и Соню! Он и предположить не мог, что через минуту получит пулю в голову!
Что он тогда сказал? Как дословно это звучало?
Олег попытался вспомнить, но в голове всё настолько смешалось, что о дословности не могло быть и речи. Кажется, что-то о том, что из всех сильными были лишь Снежана и Семён, про отсутствие застоя в мире Семёна… Вот – что-то о том, что тело Семёна гниёт в то ли сгоревшем, то ли заброшенном доме в погибающем мире, из которого мы с Соней еле унесли ноги. И который идеален для того, чтобы прятать трупы.
Точно, он тогда так и сказал – «гниёт». Но он не мог не знать, что тела, из которых он же сам высасывает жизнь, НЕ гниют!
Сказал для красного словца? А что ещё он сказал для красного словца, и, главное, почему?
Мог, конечно, сказать просто так, учитывая, как он пересыпал речь цитатами из старых фильмов. Но почему он соврал про застой – причём соврал-то, получается, в первую очередь самому себе, мы с Соней не в счёт, мы в его понимании уже были убиты?
Что не так с Семёном и его миром? Почему Шустер не сказал правду? Почему, в конце концов, он так быстро убил Семёна? Чем был так опасен бритоголовый?
И…
Олег чуть не поперхнулся пивом.
А вообще, убит ли Семён? Не мог ли Шустер в разговоре выдать желаемое за действительное, чтобы нагнать на нас с Соней безысходности?
Мысль была внезапной. Так… а что, если Семён и правда жив?
А ничего. Дома-меж-мирами нет, Семён проходить меж мирами не умеет – он обычный Хранитель, без сил и опыта. Как та же Соня. Как я до того, как получил от Шустера его умения…
Что нам это даёт? Ничего и не даёт, парню повезло, если он остался жив. Можно ли это проверить? Наверное, можно – интернет и соцсети никто не отменял…
Фигу. Я не знаю о нём ничего, кроме того, что он «Семён». Даже отчество не помню, а фамилию я и не знал – мы же не успели с ним познакомиться… Досадно. Но, впрочем, не смертельно.
А вот что я могу проверить – так это его следы в мире-постапокалипсисе. Если Шустер и правда его убил – он явно сделал это недалеко от дома-меж-мирами. Зачем бы Семён пошёл с ним куда-то? Значит, и тело спрятано недалеко от парка. Более того – там есть сгоревший заброшенный дом. Вон тот самый «финский домик», на который я смотрю сейчас…
Олег допил пиво под неодобрительным взглядом какой-то женщины с коляской – ну правильно, совсем оборзел: дую спиртное не просто на улице, а ещё и рядом с входом в ТРЦ, полиции на меня нет, – бросил банку в урну и решительно спустился по лестнице торгового центра.
В мире Юры было прохладно, но на удивление душно. Над рекой висела пелена тумана, разбитый Речной проспект убегал во мглу. Людей почти нет, машин вдоль улицы – тоже, хрущёвка щерится выбитыми окнами, за спиной вздымается полуразрушенный остов Монолита…