После ужина, мы с Ингой отправились прогуляться. Странно, но Инна, не пожелала с нами пойти, сославшись на какую-то занятость. А её взгляд, брошенный на сестру, заставил меня ощутить присутствие женского заговора.
Мы вышли на море. Небо полыхало закатными красками. Наконец все разговоры и выяснения были окончены, и жизнь опять устремилась ровным потоком. Жизнь ведь как река. То, плавная и спокойная, то, вдруг вскипает резкими порогами. Порой, встречаются омуты, обратные течения, рукава, притоки, острова. И как правильно говорят: "Ducunt volentem fata, nolentem trahunt" что в переводе: " Желающего идти, судьба ведет, нежелающего — влачит "
— Инга
Мы шли по берегу моря, молча, держась за руки. Я знала, что нас продолжают охранять. Но охраны не было видно. Это и хорошо. Всё было как несколько дней назад, когда мы были только друг для друга. И только одни, на этом побережье.
Я вспомнила, как утром, спустившись вниз, столкнулась с Андреем. Он сразу же попытался заключить меня в свои объятья и поцеловать. Даже не спросил меня, как я себя чувствую, сразу обниматься. Но было ещё кое-что…. я никому не сказала, но я вспомнила сам момент похищения. Один единственный, как кадр, вырванный из общей картины. Чьи-то сильные руки вытягивают меня из машины. Я сопротивляюсь, зову на помощь. А рядом сидит Андрей, к его голове, сквозь окно машины, приставлен пистолет. Он бледен, и просит, что бы его, не убивали. Мотор машины работает. Меня вытаскивают из машины, затем, похоже, меня ударили. Картинка обрывается.
Что-то подсказывало мне, что Андрей не сделал ничего, что бы меня спасти.
— Паш, а если бы ты сидел за рулём. Тебе бы к голове приставили пистолет, а в это время, кто-то вытягивал меня из машины, что бы ты сделал? — спросила я.
— Человек с пистолетом в нутрии машины, или снаружи? — как то профессионально спросил Паша.
— Снаружи.
— Газанул бы. Или вперёд, или назад. В зависимости от находящихся на дороге препятствий. Потом попытался бы сбить машиной, тех, кто нападет. Тебе бы приказал лечь на дно машины, что б не достали пули. Эффект неожиданности дал бы шанс уйти. Стрелять прицельно они бы начали секунд через десять. За это время на хорошей тачке можно проехать большую дистанцию. Если бы удалось их сбить машиной, то возможно вообще уже стрелять было бы некому. Ну, это навскидку, а вообще действовал бы, по ситуации. А что? — спросил он в конце.
— Нет ничего — сказала я, нежно прижавшись к нему. Вот именно, что он бы действовал, по ситуации. А не сидел и ждал, пока меня вытащат. До его ответа, я предполагала, а теперь знала, что именно так, он и поступит. И его не остановит ни пистолет у виска, ни нож у горла. Он, на них даже не обратит внимания. Значит, правильно я поступила. А когда я утром сказала отцу, что не хочу больше видеть Андрея, он же меня ещё пытался уговаривать. Мол, у нас такие идеальные отношения с ним. Такая хорошая пара. Он, такой весь деловой и предприимчивый… уговаривал, пока я не рассказала, о том, что вспомнила. После этого уже мне пришлось его уговаривать, что бы он Андрея, в бочку с цементом не закатал. Насилу убедила, что проще дать Андрею отказ, и пусть валит к себе, и больше у нас не появляется. Правда пришлось признаться и в том, что мы с Пашей любовники. На что отец сказал:
— Если я, хоть что-то понимаю в людях, этот, не будет сидеть и ждать, а будет действовать…. Но, я его проверю.
Хорошо ещё, он не стал ему устраивать реальную проверку. Видел бы он Пашу, когда тот выкладывался на весле, несколько дней подряд. Я этого никогда не забуду…
Мои мысли плавно перетекали от одного события дня, к другому. Событий было так много, что порой казалось, прошёл не день, а целый месяц. Мы, продолжали, молча идти по берегу моря. Постепенно мои мысли дошли до разговора с сестрой. Этот разговор, был как бы в продолжении того, когда моя сестра первый раз навестила меня. Я тогда была вся на волне радости от вернувшихся воспоминаний. Ко мне вернулся мой мир. Моя сестра и мама, с которыми, я всегда делилась самым сокровенным. Я тогда на минуту задумалась, а рассказывать ли им, о том, что я пережила с Пашей? Но, затем устыдилась этой мысли. Если не доверять своим самым лучшим подругам, то кому тогда вообще доверять? И я всё им рассказала. Правда, они половине не поверили. Ну, сестра, ладно, много ли вообще она об этом знает, но мама… я от неё подобного не ожидала. Неужели она думает, что я буду им врать?
А затем, мы подслушивали разговор мамы и Паши. И тогда Инна попросила меня. Я ничего не обещала, сказала, что подумаю. А вот сейчас думаю, одно дело рассказывать и делится впечатлениями, и совсем другое, попросить своего любимого, сделать тоже самое, пусть даже и для сестры. С другой стороны, если бы я сама, не стала развивать наши отношения, он бы вряд ли двинулся дальше. В этом я просто уверена. Так что, если скажем, поставить кое какие условия сестрице, то в принципе, за Пашу я совершенно спокойна. Он, если и согласится, то подойдёт к этому в полном свете, своего гипертрофированного понимания. Ведь он даже смог удержатся от измены жене. Хотя дошёл до самой черты. Значит и здесь не пойдёт дальше. А она поймёт, что я не врала. Попутно Паша её кое-чему обучит, что ей, безусловно, скоро пригодится. Ладно, решено, позволим этому быть, но у меня всегда будет право первой руки.