Поэтому палеонтологи в своих научных работах обычно осторожничают (в отличие от научно-популярных заметок), и не подрисовывают никаких гипотетических стрелочек «эволюции» одного вида в другой. Классический рисунок в какой-нибудь палеонтологической статье выглядит примерно таким образом (Рис. 12):
Рисунок 12. Смена (развитие?) аммонитов в раннем келловее. Взято из работы (Парышев, 1975).
Как видим, исследователь вообще не подрисовывает (от себя) никаких «эволюционных переходов» от одних линий аммонитов к другим линиям. А просто констатирует факты – когда такие-то группы аммонитов появлялись, существовали, и исчезали из палеонтологической летописи. Без всяких (или почти без всяких) рассуждений об эволюции. И уж тем более, без рассуждений о том, что «аммониты изменялись под руководящей ролью случайных мутаций и естественного отбора в свете единственно верного учения».
Это я говорю (еще раз) для того, чтобы Вы не забыли, с чего мы, собственно, начали говорить о палеонтологии – верующему дарвинисту станет особенно плохо, если его оппонент не будет отрицать эволюцию начисто, а будет делать вид, что склоняется, например, к концепции непрерывного творения. То есть, будет предполагать, что новые виды творились не одновременно, а периодически «впрыскивались» в биосферу («пучками» или поодиночке). Причем допускать и такую возможность, что новые виды создавались путем модификации предыдущих. В этом случае, верующий дарвинист с помощью палеонтологии вообще ничего доказать Вам не сможет. Потому что концепция непрерывного творения, на самом деле, объясняет массив палеонтологических фактов (которыми так козыряет дарвинизм) гораздо лучше, чем сам дарвинизм (см. ниже).
4. Молекулярная биология не может доказать дарвинизм
Всё то же самое можно сказать и в отношении данных молекулярной биологии. Пусть эти данные – все как один «поют в унисон» и не противоречат друг другу, свидетельствуя именно об эволюции (биологических таксонов друг из друга).
Хотя на самом деле, часто всё бывает с точностью до наоборот – при попытке состыковать полученные генетические факты с моделями эволюционного развития того или иного биологического таксона – некоторая часть генетических фактов обычно не хочет вписываться в предложенную модель. А в какую-нибудь другую эволюционную модель – не вписываются уже другие генетические факты. И получается «генетический ребус», из которого можно выйти, только проигнорировав одни факты в пользу других.
Но пусть (еще раз) генетические факты вообще все дружно свидетельствуют именно о происхождении одних таксонов из других, без всяких противоречий, нестыковок, неувязок, парадоксов и друг их генетических сюрпризов, обнаруживающихся с завидным постоянством.
Однако даже в этом случае, вопрос о конкретной силе (или механизме), которая привела к соответствующим изменениям в отдельных генах, к появлению новых генов или даже целых генетических комплексов… прямой ответ на этот вопрос мы из данных молекулярной биологии извлечь не сможем. А сможем только высказывать предположения. Появились ли какие-то генетические изменения именно в ходе естественного отбора случайных мутаций? Или же как-то иначе? Как, например, отличить действие естественного отбора на гены от действия какого-либо разумного агента на эти же самые гены?