Другие возможные факторы существуют, и различение среди множественных потенциальных факторов, которые, возможно, вызвали увеличение в размере между 1915–1922 и 2007 годами, и в изменении изменчивости между разными участками – является трудным. Направленный отбор C. maenas, возможно, мог этому поспособствовать; наибольшее увеличение размера N. lapillus произошло на защищенных территориях, которые наиболее подходят для крабов (20,27). Но наши результаты не могут оказать определенную поддержку для этой гипотезы, потому что другие сопутствующие изменения произошли в пределах этой экосистемы тоже. Современные N. lapillus могут быть больше, потому что они просто растут быстрее, возможно, из-за различия в температуре воды между этими периодами; среднегодовые температуры водной поверхности на прибрежном контрольном участке долгосрочного мониторинга в 120 км юго-западнее МDI были на 1.9 градусов выше в течение 1994–2007, чем в течение 1915–1922 (10).
Кроме того, содержание питательных веществ в области увеличилось за прошлое столетие, и сейчас эвтрофированные скалистые берега увеличили покрытие мидий и усоногих ракообразных по сравнению с неэвтрофированными участками (5); таким образом, долгосрочное увеличение береговой продуктивности, возможно, увеличило темпы роста улиток из-за увеличения доступности добычи. Наконец, хотя C. maenas в настоящее время считается важным хищником (11,15), N. lapillus может теперь фактически испытывать более низкое хищническое давление или высокий темп роста, чем в 1915–1922 годах, из-за потери других хищников. Колтон не упоминает крабов, как источник смертности для N. lapillus, но идентифицирует рыб и чаек, как хищников (18,19). Принимая во внимание, что ранние выводы о хищничестве рыб были основаны на косвенных свидетельствах (22), большая и обильная хищная рыба, которая в прошлом присутствовала близко к берегу (28) теперь заметно отсутствует, делая исключительно трудным сравнение современного хищнического давления инвазивных видов с наблюдавшимся ранее хищническим давлением в условиях изобилия родных хищников в пределах этого региона (1,2,9).
Итак, давайте обратим внимание на поразительное различие между примитивным уровнем анализа, сделанным нашим незадачливым дарвинистом, и уровнем анализа проблемы, выполненным нормальными исследователями.
Верующий дарвинист, выхватив из названия статьи только одну фразу про «драматичное изменение размера»… немедленно требует от своего оппонента признать факт «наблюдаемой эволюции», да еще и по механизму естественного отбора! А нормальные ученые подходят к обнаруженному факту увеличения размеров раковин N. lapillus в исследованном районе весьма вдумчиво, рассматривая его со всех сторон (с точки зрения всех возможных причин).
Мы видим, что на первое место исследователи выдвигают предположение о всё том же явлении пластичности (модификационной изменчивости) формы раковины в ответ на присутствие хищника (а никакой не эволюции). Но не исключают в качестве возможных причин увеличения размера и другие факторы. Причем этих факторов столько, что предположение о направленном отборе улиток крабом С. maenas – буквально тонет в других возможных причинах, которые выглядят гораздо правдоподобней, и опять-таки, отражают не эволюционные изменения, а просто модификационную изменчивость. Начиная с того, что раковины могли просто начать быстрее расти из-за увеличившегося обилия их кормовой базы (которое, в свою очередь, увеличилось вследствие эвтрофикации данной области) и кончая возможностью суммарного снижения (общего) хищнического давления (несмотря на появление нового хищного краба) за счет исчезновения старых исконных хищников данной улитки.
Последнее, что нам осталось, это оценить степень возможной внутривидовой изменчивости улитки N. lapillus и посмотреть, вышли ли зафиксированные изменения средней величины раковин за пределы внутривидовой изменчивости, известной для этого биологического вида раньше. И здесь тоже оказывается всё как всегда. А именно: