Шарлотта догадалась, о чем он хотел сказать.
— Вы говорили об этом Дерине?
Он покачал головой.
— Может, вы… сможете это сделать для меня… это не так просто… и скажете мне, что она об этом думает….
— Понимаю. — Шарлотта вернула ему письмо. — Возможно, теперь уже невозможно остановить расследование. Сначала я поговорю с Дериной… И дам вам знать…
Шарлотта застала Дерину за пришиванием бархатной ленточки на белую шелковую блузку.
— Дэн показывал тебе письмо насчет расследования? — спросила она.
Дерина сделала маленький стежок, затем показала головой:
— Он не любит об этом говорить. Не знаю, сможет ли он быть подходящим свидетелем.
— А что ты сама об этом думаешь?
— Все это очень сложно. Если бы Марджи была жива, я бы не выходила сейчас замуж за Дэна… но теперь, когда между нами все решено, другое дело. Я стану воспитывать дочку Марджи и, надеюсь, буду иметь своих собственных детей. И мне не хотелось бы, чтобы со мной случилось то, что случилось с Марджи. Думаю, Дэн должен поехать на расследование.
Шарлотта обняла Дерину и поцеловала ее.
Они почти не говорили с Дериной об известиях от капитана. Однако, хотя и неохотно, Дерина уступила настояниям Шарлотты и отправила ему письмо с поздравлением с браком. Вскоре за первым пришло и второе письмо. Очевидно, капитан уже женился, и первое письмо было им написано только для того, чтобы приготовить ко второму. Когда он в следующий раз приедет в Портвен, он привезет с собой свою жену, писал он.
К облегчению Шарлотты, Дерина восприняла это известие гораздо спокойнее, чем она ожидала. Дерина уже связывала свои надежды на будущее с Дэном, и пугавшая ее перспектива жить с мачехой исчезла.
— Наверное, приедут как раз к моей свадьбе. Ну и ладно! — заметила она.
Приготовления к свадьбе велись вовсю. Решили провести ее скромно и по-домашнему. Дерина занялась переделкой голубого шелкового платья, стирала и крахмалила целые горы нижних юбок. Зная склонность Дерины к красивым нарядам, Шарлотте захотелось среди прочих вещей подарить ей выходное пальто, отделанное мехом. Но сначала она решила написать Эдварду и выяснить у него положение своих финансовых дел. Он говорил, что мать оставила ей денег, но они не обсуждали этот вопрос подробно, и сейчас она не знала точно, какая сумма на ее счете в банке. Здесь, в Портвене, она без труда обходилась жалованьем, которое регулярно получала от банка по распоряжению капитана Уоткинса, но вскоре ей предстояло возвращение в Хаддстоун. Необходимо спросить его о деньгах и заодно сообщить о приближающейся свадьбе Дерины.
Эдвард ответил сразу же. Оставленная ей сумма денег оказалась больше, чем она ожидала. И теперь можно было с легкой душой сделать Дерине дорогой подарок.
Письмо Эдварда было дружелюбным и милым, он интересовался ее здоровьем и житьем-бытьем. Перечитывая его письмо, Шарлотта еще раз убедилась в его преданности и привязанности. Почему бы не ответить ему в более радостном тоне? Шарлотта так и сделала.
Расследование состоялось за две недели до свадьбы Дерины. Шарлотта уже одевалась к выходу, когда у ворот остановился экипаж Цецилии Уинн. Шарлотта сразу спустилась вниз и застала ее оживленно беседующей с Дериной.
— Вот, еду с вами, — сказала миссис Уинн.
— Но мне казалось, что вы против…
— Так оно и есть, но не можете же вы поехать одна. Нужно, чтобы кто-либо… хотя бы просто был рядом с вами.
Удивленная и тронутая тем, что их недавнее расхождение мнений не ослабило дружбы, Шарлотта, поблагодарила ее. В глубине души она побаивалась предстать перед всеми в одиночку.
После полудня поднялся ветер, и, когда Шарлотта и Цецилия входили в помещение Общества уэслианских методистов, где должно было состояться расследование, порыв ветра ворвался в открытую дверь и стал трепать приколотые к стене объявления и даже взметнул легкий коврик на приподнятой над уровнем пола кафедре. Они прошли к передней скамье возле кафедры. Шарлотта обвела взглядом зал и увидела сидящих рядом доктора Прайса и доктора Уолдрона в правой половине, а в левой — Дэна с акушеркой Гвенни. В зале также находились несколько жителей поселка, обещавших выступить в поддержку Дэна, хотя теперь Шарлотта начала сомневаться, захотят ли они давать показания перед членами совета попечителей. Что ж, во всяком случае, они сдержали свое обещание и пришли.
Председательствующий Джейкоб Джонс достал пенсне, водрузил его на нос, затем откашлялся и произнес:
— Это особое собрание, которое я был вынужден назначить, считаю открытым. — Взгляд его бесстрастных голубых глаз остановился на Шарлотте. — Приступаем к рассмотрению вопроса, имеющего отношение к заявлению против нашего уважаемого доктора Прайса.