– Возможно, – ухмыльнулся Девлин. – Ради вашего же блага, надеюсь, так оно и есть. В противном случае могут возникнуть… сложности, не так ли? Я имею в виду, когда хозяин алмаза потребует обратно свое имущество?
Все так же туманно улыбаясь, Себастьян пошел прочь. Перлман остался стоять посреди двора, не обращая внимания на проливной дождь, от которого заляпывались грязью франтоватые бледно-желтые панталоны и раскисали накрахмаленные уголки смехотворно высокого воротника.
ГЛАВА 26
– Любопытная копия, – заметила Абигайль Макбин, осторожно переворачивая ветхие, побуревшие страницы манускрипта.
Приятельницы устроились на первом этаже, в тесной комнатке, выходившей в промокший сад. Геро предполагала, что помещение задумывалось как утренняя столовая. Но Абигайль совместила столовую с библиотекой, и большую часть стен занимали высокие книжные шкафы, забитые старыми книгами и диковинными предметами. Положив на столе открытый «Ключ Соломона», хозяйка дома извинилась перед гостьей, что не предлагает никакого угощения, объяснив:
– Я взяла себе за правило никогда не держать поблизости еду или напитки при просмотре ценных древних рукописей.
– Понимаю, – отозвалась Геро, наблюдая за подругой. – А эта рукопись ценная?
– С точки зрения науки, да. В денежном отношении – не берусь определять. Судя по стилю начертания, я бы датировала твой экземпляр примерно серединой шестнадцатого века.
– Но это же столетие спустя изобретения печатного пресса. Почему тогда книга написана от руки?
Мисс Макбин перевернула следующую страницу и нахмурилась при виде странной геометрической фигуры.
– «Ключ Соломона» переводили на греческий, латинский, итальянский, французский языки, частично и на английский. Однако, насколько мне известно, его никогда не издавали. Часто даже ранее напечатанные гримуары встречаются в рукописном виде. Бытует поверье, якобы написанным от руки текстам изначально присуща магическая сила, поэтому они считаются более могущественными, чем печатные версии.
– Так это по сути что? Пособие по колдовству?
– Да. Здесь объясняется, как изготовлять талисманы и амулеты, как накладывать магические заклинания, как вызывать ангелов или демонов и все такое прочее.
– Для каких целей?
– Тех, что и всегда: любовь, деньги, власть.
– А как насчет мести?
– И это тоже.
– Все типичные мотивы убийства, – негромко заметила Геро.
– Я не рассматривала вопрос с такой точки зрения, но, полагаю, ты права. – Рука мисс Макбин застыла на страницах. – Где ты взяла эту книгу?
– Ее контрабандой доставили в Англию для одного человека, которого убили в минувшее воскресенье.
– Имеешь в виду Даниэля Эйслера?
– Ты знала его?
Абигайль аккуратно закрыла потертую кожаную обложку и отложила рукопись в сторону.
– Да, знала. Он увлекался оккультизмом. Причем отнюдь не в научном ключе – хотя поначалу старался убедить меня, будто его устремления исключительно исследовательские.
– То есть, он всерьез верил в темную магию?
– Со временем я осознала, что да, действительно верил. Эйслер постоянно обращался ко мне за помощью при переводе некоторых сложных отрывков или чтобы проследить малопонятные ему ссылки.
– Хочешь сказать, ты помогала ему? – Геро не вполне удалось скрыть удивление в своем голосе.
Приятельница разразилась взрывом искреннего хохота.
– Если ты спрашиваешь, помогала ли я старику вызывать демонов и накладывать заклинания разорения и уничтожения, ответ отрицательный. Ритуал, который я недавно проделывала там, – кивнула она в сторону мансарды, – всего лишь мой способ вникнуть в замысел автора текста.
Мисс Макбин помолчала минуту, глядя сквозь окно во двор, где с зонтиками в руках весело шлепали по лужам ее белобрысые племянник и племянница под бдительным присмотром няни. Девочке было лет восемь, мальчик выглядел на три-четыре года младше. Он визжал от восторга, между тем как сестричка выкрикивала что-то, чего Геро не могла разобрать.
Абигайль улыбнулась, затем посерьезнела.
– В определенном смысле я на первых порах действительно помогала Эйслеру – по неосмотрительности. Когда он убеждал меня, будто питает исключительно научный интерес, я, естественно, поверила. А с какой стати было сомневаться? И только со временем начала понимать, что старик абсолютно серьезно проводит магические обряды. Он на самом деле веровал в силу древних ритуалов и заклинаний. И собрал обширнейшую коллекцию манускриптов.
Геро кивнул на лежавший между ними на столе «Ключ Соломона».
– А что ты можешь рассказать именно об этом?
– Ну… этот вообще считается одним из важнейших – если не наиважнейшим из всех гримуаров. Претендует на создание во время правления царя Соломона, хотя в действительности был написан, скорее всего, в эпоху Возрождения – как и большинство подобных творений.
– А я почему-то всегда связывала колдовство со средневековьем.
Мисс Макбин кивнула.
– В Средние века была широко распространена народная магия. Но к началу Возрождения укрепилось мнение, будто со времен египтян и римлян магия выродилась. Затем, с падением Константинополя и изгнанием евреев и мавров из Испании, такие страны как Франция, Германия и Англия пережили приток действительно древних магических текстов, которые в Европе были утрачены. В результате в пятнадцатом веке произошел настоящий всплеск в написании новых гримуаров. В тогдашних сочинениях можно обнаружить много иудейской каббалистики, арабской алхимии, фрагменты греко-римских и египетских учений.
Пробежав кончиками пальцев по краю потрепанной древней рукописи, Абигайль задумчиво уставилась на нее.
– Что такое? – спросила Геро, глядя на подругу.
– Я просто подумала… В газетах писали, будто Эйслера застрелили. Это правда?
– Да, а что?
– В таком случае не похоже, чтобы интерес старика к оккультизму имел какое-то отношение к его смерти. В смысле, его же не нашли распластанным на пентаграмме с зажженной на груди «рукой славы» [20].
– Какой рукой?
– Тебе не захочется подробностей, – смешливо прищурились глаза мисс Макбин, но веселье тут же угасло. – Ты и вправду считаешь, будто это, – указала она на старую книгу, – как-то связано с убийством Эйслера?
– Может, и нет. Но не исключено, что в рукописи заключается то, что мы упускаем. Что-то важное, – ответила Геро и почувствовала на себе пристальный взгляд подруги.
– Как я догадываюсь, смертью Эйслера заинтересовался лорд Девлин?
Виконтесса кивнула.
– Он не верит, что человек, которого арестовали за это преступление, действительно виновен.
– Вот как. – Абигайль перевела взгляд обратно на игравших во дворе детей. На мгновение Геро показалось, что собеседница собирается что-то сказать. Но та промолчала.
– Не подскажешь, где можно найти английскую версию «Ключа Соломона»? – поинтересовалась гостья.
От поднявшейся из-за стола хозяйки дома повеяло ароматом лаванды со странной ноткой мускуса.
– У меня есть несколько экземпляров. С удовольствием дам тебе один на время.
– Благодарю, но я не могу принять такое одолжение.
– Нет, прошу тебя. Ни одна из моих копий не имеет особой ценности. Позволь мне помочь.
– Хорошо, спасибо.
Экземпляр, одолженный виконтессе, оказался меньше рукописи на иврите – около восьми дюймов в высоту, – но был написан красивым, плавным почерком и изысканно иллюстрирован в ярких оттенках ультрамарина, киновари и вермильона. Геро пролистала книгу, округляя глаза.
– Ты сказала, большинство заклинаний касаются богатства, любви, власти или мести. Что, по-твоему, интересовало Эйслера больше всего?
Мисс Макбин на минуту задумалась.
– Похоже, особенно он был помешан на заклинаниях, способных удерживать в подчинении души мертвецов.
20
Рука славы(англ. Hand of Glory) – амулет в заклинаниях черной магии. Изготавливается из правой руки убийцы, отрезанной, когда труп еще висел на виселице или во время затмения луны. Руку заворачивали в саван, смоченный кровью и выдержанный в течение двух недель в глиняном кувшине с солевым раствором и разными видами перца. Затем все это либо сушили в печке с вербеной, травой, которая, по поверью, отгоняла демонов, либо высушивали на солнце, предпочтительно в самые жаркие дни августа. Затем между пальцами руки вставляли особые свечи, прозванные «свечами мертвеца» – из жира убийцы, с фитилем из его волос. Другой метод изготовления состоит в том, что из «руки славы» выпускают кровь, сушат ее, погружают в воск, чтобы сами пальцы можно было жечь, словно свечи. Считалось, что горящие свечи или пальцы имели силу замораживать людей на ходу и лишать их дара речи. Взломщики зажигали «руку славы» перед тем, как влезть в дом, уверенные, что амулет не даст обитателям проснуться, пока они будут грабить.