– Вы что же, порешите человека из-за какой-то животины?!
– Без угрызений совести.
– Матерь Божья! Вы такая же сумасшедшая, как и ваш муж.
Геро мотнула головой:
– Разница между Девлином и мной состоит в том, что он, скорее всего, не станет на самом деле в вас стрелять. А вот я выстрелю. – Она ткнула дулом пистолета в небо и отступила на шаг назад. – Держитесь подальше от моего кота.
Вернувшись домой, Девлин нашел жену на ступеньках террасы, которая выходила в партерный сад. Виконтесса по-прежнему была одета в серо-голубое платье для выездов с бледно-розовой отделкой. Но розовую бархатную шляпку с плюмажем и лайковые перчатки она сняла и положила вместе с ридикюлем на каменные плиты рядом с собой. Когда Себастьян приблизился, Геро почесывала под мордочкой черного кота, лежавшего на ее коленях.
– Член парламента от Южного Уайтклиффа сообщил мне, якобы моя супруга нынче утром на Чаринг-Кросс застрелила трех человек. Хотя мальчишка булочника божился, что всего одного.
Жена зарылась лицом в мягкий кошачий мех.
– Тебе ли не знать: не следует верить всему услышанному. Я снова поймала Джада Фоя на слежке за мной. А еще он угрожал нашему коту. Ни то, ни другое не пришлось мне по душе. Но я не стреляла в него, хотя сдержалась с трудом.
Девлин передвинул ее ридикюль, чтобы присесть рядом, и услышал, как внутри тяжело брякнул пистолет.
– Фоя впечатлила твоя прямота?
– По-моему, да.
Протянув руку, Себастьян тыльной стороной пальцев погладил Геро по щеке.
– Прости.
Подняв голову, она посмотрела на мужа:
– Наверное, я чересчур бурно отреагировала.
– Мне так не кажется.
Геро тихонько хмыкнула, но улыбка быстро угасла.
– Не пойму, зачем он это делает – чего добивается.
– Мэтт Тайсон утверждает, будто несчастного брыкнул в голову мул.
– Тайсон? Он знаком с этим типом?
– Фой свидетельствовал в защиту лейтенанта на военно-полевом суде. Он был сержантом в его полку. Стрелком.
Геро перевернула кота на спину, чтобы почесать ему брюшко.
– Джейми Нокс ведь тоже служил в стрелках?
– В другом полку.
Она подняла голову, встречаясь взглядом с Себастьяном.
– Полагаешь, в Лондоне так много бывших стрелков, что они не знают друг друга?
Джейми Нокс сидел за столиком в глубине закусочной неподалеку от Хаундсдитч [32]. Отодвинув стул, Себастьян устроился напротив.
– Пожалуйста, располагайтесь, – бросил трактирщик, отрезая ломоть жареной баранины.
– Я ищу отставного стрелка по имени Джад Фой.
Нокс взмахнул вилкой, широким жестом обводя людный зал с простыми деревянными панелями и весело пылающим очагом.
– Его здесь не видать, верно?
– Однако же вы его знаете.
– Я знаю кучу народу. Когда держишь таверну, по-другому не бывает.
Девлин всмотрелся в худощавое, с высокими скулами лицо собеседника. Между двумя мужчинами наблюдалось поразительное сходство: те же глубоко посаженные янтарные глаза под прямыми темными бровями, тот же изгиб губ. Однако Сен-Сира больше интриговали именно различия. Нос у Нокса был скорее орлиным, а на подбородке виднелась небольшая ямочка. Черты, унаследованные от матери-барменши? Или от неизвестного – возможно, их общего – отца?
– По-прежнему землю роете из-за Эйслера? – поинтересовался трактирщик, накалывая вилкой картофелину.
– Да, я продолжаю расследовать его смерть.
Нокс неторопливо прожевал, затем проглотил.
– А к Фою это каким боком?
– Не знаю, имеет ли убийство ростовщика отношение к Фою. Но этот тип запугивает мою жену.
От веселых искорок янтарный цвет во взгляде собеседника сделался гуще.
– Угу, слышал я об утреннем перепуге на Чаринг-Кросс.
– Вот как?
Нокс потянулся за пивом.
– У бедолаги малость не в порядке с головой.
– Говорят, его лягнул мул.
– Это история для публики.
Положив руки на столешницу, Девлин подался вперед:
– Не желаете ли пояснить?
Нокс двинул плечом:
– По слухам, Фоя нашли возле конюшен с проломленным черепом. А уж чем ему по маковке досталось… Может, копытом мула. А может, и ружейным прикладом.
– Зачем кому-то могло понадобиться разбивать Фою голову?
– Так вроде он как раз перед этим давал показания на трибунале.
– Дело было после Талаверы?
– Возможно, – пожал плечами бывший стрелок. – Подробности я запамятовал. Этот парень не доводится мне закадычным приятелем. Разве вы не заметили, что он чуток не в своем уме?
– Знаете, где его найти?
Нокс отрезал еще ломтик баранины, прожевал, проглотил.
– Ведь знаете же, да?
– Если и так, с чего мне выбалтывать вам?
– Мне кажется, Фою грозит опасность.
Владелец таверны негромко фыркнул:
– От рук лорда и леди Девлин?
– Нет. От рук убийцы – или убийц Даниэля Эйслера.
Собеседник отодвинул свою тарелку и потянулся за элем. Обхватив ладонями кружку, он просто молча сидел, уставившись на пиво.
Себастьян ждал.
– Я слышал, Фой снимает угол в «Трех лунах» в Холбурне, возле церкви Гроба Господнего. – Осушив кружку до дна, Нокс поднялся на ноги. – Глядите, чтобы я не пожалел, что распустил с вами язык.
ГЛАВА 42
Вытянув губы трубочкой и фальшиво насвистывая, Джад Фой спускался по расшатанной черной лестнице постоялого двора, когда Себастьян сгреб его за лацканы засаленного, рваного сюртука и развернул, припечатывая спиной к ближней стене.
– Эй-эй, потише, – заскулил Фой. Его шляпа сбилась набекрень, водянистые глаза расширились. – За что это вы так со мной?
Себастьян попытался отыскать в безумных, изможденных чертах хоть слабую тень того крепкого, нагловатого сержанта, который три года тому назад давал показания в пользу Мэтта Тайсона. Но Фой изменился поистине до неузнаваемости.
– У меня огромные претензии к тем, кто запугивает мою жену.
– Ко мне? Я не запугивал вашу жену. Наоборот, это она меня запугивала. Тыкала в лицо своим пистолетом и грозилась отстрелить мне башку.
– Вы ходили за ней. Следили за ней.
– Я бы ничего плохого ей не сделал. Клянусь, не сделал бы.
– Вы угрожали ее коту.
– Так черные коты не к добру. Кого хошь спросите. От них одно несчастье.
– Троньте на нем хоть шерстинку, и я вас прикончу.
– Из-за кота?
– Именно.
– И люди еще болтают, будто это я на голову ушибленный.
– Расскажите, что случилось с вами после Талаверы.
Лицо Фоя недоуменно вытянулось.
– Это вы о чем?
– Как вы получили увечье?
– Толком и не знаю. Меня нашли возле конюшен с проломленной черепушкой, аж кости наружу торчали. Решили, я не жилец, вон оно как. Но я обдурил их, разве нет? – Бывший сержант зажмурил глаза и зашелся своим диким, беззвучным смехом.
– Вы не помните, что с вами случилось?
– И что было до того, тоже не помню.
– Незадолго до несчастного случая вы свидетельствовали на военно-полевом трибунале. Имя подсудимого не запамятовали?
– Не-а. Это я не забыл. Тайсоном его звали. Лейтенант Мэтт Тайсон.
Девлин отпустил потрепанный сюртук и отступил на шаг.
– Когда вы упомянули, что видели меня выходившим из «его дома», чей дом вы имели в виду?
Фой сгреб свою поношенную шляпу, начавшую съезжать по стене.
– Торговца бриллиантами, который жил на Фаунтин-лейн. Только имя его из головы вон.
– Эйслера?
Собеседник аккуратно водрузил шляпу обратно на макушку.
– Угу, точно. Даниэля Эйслера.
– Почему вы следили за его жилищем?
– Старикан прихватил кое-что из того, что причитается мне.
– Что же?
Тощая грудь полоумного затряслась от беззвучного смеха.
32
Хаундсдитч(дословно "собачья канава) – улица на месте оборонительного рва, который вырыли за городской стеной еще римляне. Позже он был засыпан. В 1211 году ров как часть оборонительных сооружений был вырыт повторно и имел в ширину примерно 75 футов (23 метра). Для городских властей чистить и углублять ров было постоянной проблемой, поскольку жители близлежащих домов сваливали туда мусор, отходы и даже дохлых собак - отсюда и название. Однако решение окончательно засыпать его было принято только в 1595 году.