Осторожно спускаясь с крутой насыпи, Рахманов увидел длинные ноги Малиновкина, неуклюже торчавшие из ближайших кустов. Встревоженный Рахманов поспешно раздвинул пыльные, цепкие ветви. Лейтенант лежал навзничь. Лицо его было бледно, левый висок в крови, глаза закрыты.
— Ах ты, беда какая! — растерянно проговорил Рахманов, торопливо доставая платок. Приложив его к виску Малиновкина, он осторожно стал вытирать кровь.
Лейтенант негромко застонал и с усилием открыл глаза.
— Рахманов… — чуть слышно произнес он и сделал попытку приподняться, но снова со стоном опустился на землю.
— Что с вами?… Обо что вы так ударились? — спросил Рахманов, не зная, чем помочь Малиновкину.
— Об камень какой-то. Страшная боль в голове… — снова закрыв глаза и прижав руку ко лбу, ответил лейтенант. — Но вы оставьте меня пока тут. Я полежу немного… может быть, пройдет. А Темирбека не видно?
Рахманов стал торопливо обшаривать кусты.
— Прямо как сквозь землю провалился! — растерянно проговорил помощник дорожного мастера.
— Ладно, не ищите, — остановил его Малиновкин. — Сбежал, мерзавец!.. Дрезина у вас в порядке? Ну, тогда поспешите на станцию. Этот Темирбек натворил, видно, что-то… Мину, наверно, подложил. Скажите начальнику станции, чтобы он в Большой Курган сообщил, что к ним идет заминированный поезд.
— А вы как же?
— Со мной некогда сейчас возиться… После приедете. Каждая минута дорога!
Что же делать дальше?
На станцию Абайскую майор Ершов прибыл с резервным паровозом, возвращавшимся из Большого Кургана в Перевальск. Лейтенант Малиновкин встретил Ершова на станционной платформе. Голова его была так тщательно забинтована, что фуражка не налезала и ее приходилось держать в руке.
— Ловко меня обставил этот мерзавец! — смущенно проговорил Малиновкин, протягивая майору руку.
— Ничего, ничего, Митя, — выслушав лейтенанта, дружески похлопал его по плечу Ершов. — Всякое бывает. Давайте-ка, однако, зайдем куда-нибудь.
— К начальнику станции можно.
Показывая дорогу, Малиновкин пошел вперед, слегка прихрамывая на левую ногу.
— Ну, что же вы предприняли для поимки Темирбека? — спросил Ершов, как только они вошли в помещение начальника станции.
— Да я, собственно говоря, почти ничего и не предпринял, — смутился Малиновкин. — Полчаса почти пришлось пролежать под откосом железной дороги, пока снова смог двигаться. А железнодорожники тем временем обшарили все окрестности вокруг Абайской. В кустарнике они слышали стрекот какого-то мотоцикла, кричали, чтобы водитель остановился, но в ответ на это он лишь прибавил газа. Тогда стрелок железнодорожной охраны из винтовки, а начальник станции из своего охотничьего ружья несколько раз выстрелили по кустам, но, видимо, промахнулись.
— Ну, а сколько же на этом мотоцикле было человек? — нетерпеливо спросил Ершов.
— Тут ведь за станцией такой кустарник, Андрей Николаевич, — лес настоящий. Положительно ничего разглядеть нельзя. Так и осталось неизвестным — был там один Темирбек или и Жанбаев тоже.
Майор молчал. Он обдумывал создавшееся положение. Картина была малоутешительная.
— Похоже, что все придется начинать сначала… — задумчиво проговорил он.
— Почему же, Андрей Николаевич? — удивился Малиновкин. — Жанбаев дал вам новую явку. Он туда и явится. Больше некуда: Аскар Джандербеков арестован, Габдулла — тоже. Один ход Жанбаеву остается — к Арбузову в Аксакальск.
— Интересную вы картину нарисовали, — рассмеялся Ершов. — Вроде шахматной задачи: ходят белые и на втором ходу делают мат. Недурно было бы, конечно… Только вы опять, дорогой мой, забыли, что противник у нас не такой уж простачок. Сам в капкан не полезет.
— А что же ему делать остается? — пожал плечами Малиновкин. — Куда податься? Где переждать тревожное время?
— Пока у него есть мотоцикл и рация, он еще может маневрировать.
— А вы думаете, что это именно он поджидал Темирбека со своим мотоциклом в Абайской?
— Вне всяких сомнений. Они, видимо, заранее условились, что именно там, на предпоследней станции, Темирбек сбежит с заминированного поезда. Но Темирбеку пришлось сбежать раньше, так как в Курганче он узнал, что поезд пойдет дальше без остановок.
— А на кой черт ему вообще теперь этот Темирбек?
— А от кого же он узнает, поставлена ли на поезд мина? До Большого Кургана ему на своем мотоцикле не пробраться. От Абайской туда пока лишь один путь — по железной дороге.
— Да, пожалуй, так оно все и есть… — задумчиво проговорил Малиновкин, поправляя на голове бинт. — Только одной уверенности, что поезд заминирован, ему ведь мало. Нужно знать еще — взорвется он или нет.