Знакомимся, Пожимаем руку рабочему-слесарю Анталу Кишшу. Он заместитель председателя рабочего совета. Рядом с ним рабочий Лайош Хорват. На руке у него трехцветная повязка. Он начальник рабочей охраны предприятия, насчитывающей 64 человека. За маленьким письменным столом – Иштван Пец, диспетчер завода. Входящие в комнату рабочие все время обращаются к нему за справками.
Завязывается оживленная беседа. Наши собеседники рассказывают:
– Сегодня уже работают три крупных цеха. На завод пришло полторы тысячи рабочих. Явилось бы больше, но нет транспортных средств; поэтому люди, живущие за городом, не могли попасть на завод. На предприятии с утра шло восстановление электросети, расчистка тротуара, ремонт зданий. Пустить производство на таком огромном предприятии – дело не простое, для этого потребуется несколько дней.
В разговор вступали все новые и новые люди. Речь зашла о действиях реакционных сил, которые в первых числах ноября откровенно говорили о своем намерении восстановить в стране хортистские порядки. При упоминания об этом в маленькой комнате раздался гул возмущения. Переводчик не успевал переводить.
– Мы не допустим восстановления старых хортистских порядков, – говорили представители рабочих заводов «Ганц». – так и напишите в вашу газету.
– Сообщите, – сказал заместитель председателя рабочего совета, – что рабочие завода «Ганц» приступают к работе и что через четыре дня все цехи нашего предприятия будут работать. Мы хотим работать. Мы хотим, чтобы Венгрия была социалистической, независимой страной. А всем фашистам мы свернем голову!
При нашем посещении заводов Будапешта особый интерес у нас вызывал Чепель. Это и понятно: Чепель является важнейшим промышленный центром Венгрии. Это комбинат, объединяющий 18 заводов, начиная от сталеплавильного и, кончая заводом швейных машин. Многотысячный рабочий коллектив чепельских заводов не раз играл выдающуюся роль в борьбе венгерских трудящихся против капиталистического гнета, а позднее – в строительстве социализма. К слову чепельцев и в эти трудные дни прислушивались во всех уголках страны, примеру их придавали большое значение всюду, где речь шла о том, чтобы оживить и привести а движение промышленную мощь республики.
Контрреволюция не жалела сил для того, чтобы сбить чепельцев с избранного ими пути. На комбинате, как и на других предприятиях Будапешта, вылезли из подполья бывшие хортистские офицеры и прочие реакционные элементы. стремившиеся свернуть Венгрию на путь реставрации капитализма. Верные традициям своей революционной борьбы, чепельцы не могли не видеть, что деятельность антинародных элементов угрожает самим основам социализма в Венгрии. Они выступили против организаторов экономической разрухи.
Рабочие Чепеля организовали охрану своих заводов. В трудные дни вооруженного террора со стороны реакции чепельцы поддерживали работу жизненно важных предприятий комбината: горел огонь в мартенах, работала электростанция. Разрушения на будапештском транспорте весьма затрудняли связь с Чепелем, находящимся не близко от города. Между тем в городе живет примерно половина рабочих, и добираться им на завод нелегко. Были и другие трудности, мешавшие быстрому налаживанию полнокровной производственной жизни комбината. Но каждый понял: время не ждет, надо работать.
15 ноября рабочий совет Чепеля призвал всех рабочих комбината приступить к работе. «Трудящиеся Чепеля! говорилось в обращении. – Рабочий класс должен найти выход из создавшегося положения путем консолидации своих сил, и это – начало работы. Надо срочно разрешить важные проблемы: восстановить транспорт, обеспечить коммунальные услуги, восстановить разрушенные квартиры».
И вот мы на острове Чепель, где расположен комбинат. Позади остался мост через рукав Дуная. Рабочие ремонтируют дорогу, поврежденную, должно быть, во время сражений с вооруженными реакционерами. Как рассказывают, здесь неподалеку окопалась группа контрреволюционеров, располагавших артиллерией. Они подвергли обстрелу транспорт, жилые дома. Улицы рабочего поселка местами носят на себе следы перестрелки, но в основном поселок цел и живет своей жизнью. Рабочие тянут новые электропровода, подвешивают их на столбах. Дымят трубы сталелитейного завода, белый пар окутывает маневровые паровозы.
На территории завода – порядок. Мы подъезжаем к зданию правления комбината. В одной из комнат находятся директор комбината, главный металлург, секретарь партийной организации, председатель и члены рабочего совета, инженеры, рабочие. Завязывается беседа о положении на заводе, о трудностях, о том, как рабочие Чепеля преодолевают их. Все говорят, что главное сейчас – наладить производство, не допускать новых потерь, которые могут тяжело сказаться на экономике страны. Что мешает работе? Чепельцы отвечают прямо: действия некоторых реакционных элементов, угрожающих вооруженными расправами с честными тружениками, распространяющих дикие слухи и измышления.
Контрреволюционеры не брезгают самой гнусной клеветой, пытаясь обмануть рабочих. Они распускают, например, лживые слухи о том, будто бы в Советский Союз вывозятся тысячи венгров.
Мы спросили у чепельцев, что думают они по поводу неоднократных заявлений органов буржуазной пропаганды на Западе о том, что трудящиеся Венгрии якобы отвергают социализм.
– Это неправда, – отвечали чепельцы. – Наши враги выдают желаемое за действительное. Мы боролись и будем бороться за социализм!
Кто-то вспомнил, что в дни активных выступлений контрреволюционных террористов в Будапеште вновь заявил о своем существовании граф Эстерхази, с чьим именем у простых людей связано представление о канувшем в вечность буржуазно-помещичьем строе. Бывший граф намеревался вернуть страну к прежним порядкам.
– Эстерхази один, а рабочих два миллиона! – заявил один рабочий.
– То, что отошло в историческое прошлое, никогда не вернется, – сказал старый инженер.
Это были слова человека, хорошо знающего жизнь. Он главный металлург завода. Зовут его Вильгельм Тибор, он проработал на Чепеле 36 лет. Тибор – один из тех представителей технической интеллигенции, которые навсегда соединили свою жизнь с работой на производстве, с рабочим коллективом. О нем говорят, что он оставался у своих мартеновских печей даже в часы, когда в непосредственной близости от завода рвались гранаты. Тибор каждый день приходил в цех, следя за тем, чтобы печи не остыли. И печи не остыли!
Забота рабочих о своем заводе сказывалась в самые трудные дни. Нам рассказали о трудовом героизме рабочего Ежефа Ника с электростанции комбината. Как-то утром он вышел из кочегарки после 24-часовой непрерывной работы. Прямо с завода он направился купить угля для отопления своей квартиры. У склада стояла большая очередь. Когда усталый, весь в угольной пыли и копоти Ежеф Ника подошел, его узнали; одна из женщин спросила: «Да ты не целые ли сутки там отдежурил?» Ника подтвердил, что это так и было. И очередь расступилась. Ежефу Нике тут же выдали уголь; его проводили добрыми пожеланиями.
То, что народ в течение двенадцати лет управлял всем хозяйством страны без помещиков и капиталистов, наложило свой глубокий отпечаток на сознание людей. Твердая воля никогда не отдавать заводов бывшим владельцам порождала горячее стремление вновь развернуть производство вопреки всем трудностям, вопреки запугиванию со стороны остатков контрреволюционных банд, трудностям с транспортом, топливом и т п.
Спустя несколько дней мы вновь побывали в гостях у чепельцев. С первого же взгляда бросилось в глаза, что многое-здесь изменилось и продолжает меняться. Производственная деятельность рабочего коллектива с каждым днем становилась полнокровнее. Станки приходили в движение, оживали линия за линией. Восстанавливалось производство деталей для станков, мотоциклов, велосипедов, изготовлялись формы для нового литья, пошла сталь. Поезда электрической дороги начали курсировать по расписанию между Чепелем и Будапештом, доставляя на завод рабочих.